Инструменты страждущих

- Возможно, - Виктор не стал спорить. Какой смысл? А еще он подумал о том, что или совершенно поглупел за последнее время, или жизнь подбрасывает ему очень неоднозначные ситуации: он не мог понять, зачем похищали детей, не может понять, о чем пытается говорить этот священник.

- Полковник, - выражение лица Карлоса сменилось с беззаботного на сосредоточенное так стремительно, что Виктор даже моргнул, пытаясь удостовериться, что все так и есть, - наша беседа никак не войдет в нужное русло.

- Увы, я даже примерно не представляю его направление, - Виктор щелкнул зажигалкой.

- Честно признаю, что и сам толком не могу сформулировать вопросы, которые у меня есть, - священник пытался показаться честным и искренним, - но, находясь здесь, я чувствую, что мы здесь чужие.

- Здесь все чужие, - ответил Виктор. - Все, кроме сербов.

- Почему? - удивился Карлос.

- Потому что именно они останутся здесь, когда мы все умрем. А мы, граждане с модификацией и косовары — как постояльцы отеля.

- Ваш пессимизм созвучен с тем, что говорит отец Чен, - заметил Карлос.

- В этом нет ничего особенного, - пожал плечами Виктор, - могу еще добавить, если вам интересно, о своем видении для вашей Церкви.

- Конечно, интересно.

- Работайте с сербскими переселенцами. Ставку надо делать на них, а такие, как я, мы вряд ли станем посещать церковь и молиться вашему Богу. Кардинал Конти, конечно, достоин уважения за больницы и медицинское оборудование, которые он предоставил нашему округу, но он испортил все стройкой этого здания. Горожане помнят кресты на бортах танков и бронемашин и крыльях бомбардировщиков. А теперь такой же крест в центре города.

- Думаете, что кто-то может попытаться причинить вред церкви?

- Ощутимый вряд ли, - Виктор отвечал честно, - за последние пару лет нам удалось почти полностью ликвидировать террористические группы, которые представляли опасность, но всегда можно ожидать агрессии со стороны психически нестабильных граждан. От этого никто не застрахован.

- Я искренне ценю ту грандиозную работу, которую вы проделали, полковник...

Виктор посмотрел на священника:

- Скажите честно, что именно вам нужно в Урошеваце? Вы заняли место Стоффы, а это означает, что основной род вашей деятельности — борьба с угрозами для церкви. И я думаю, что у вас есть основания считать, что церкви что-то угрожает. Иначе вы бы вряд ли приехали сюда.

Карлос начал улыбаться:

- Нет, ну, почему сразу такие мысли? Я здесь с частным визитом, хочу заверить вас, полковник, что я не располагаю информацией о том, что здесь зреет что-то угрожающее. Это, в некотором роде, частный визит.

- Бросьте, - Виктора охватило раздражение. Даже если придется испортить отношения с этим святошей, то его его это не остановит: нужно понимание, какого дьявола Папский кризис-менеджер объявился в его городе. - У вас такая репутация, что я могу предполагать только самое плохое.

- Мне жаль, что о моей службе сложилось такое мнение, а еще я очень устал объяснять людям, что Стоффа — это Стоффа, а я — это я.

- Мы уже почти двадцать минут ведем беседу, но так и не затронули никаких конкретных вопросов. Если вам нужны отчеты, то я могу предоставить их в порядке жеста доброй воли. Я не обязан, но могу это сделать, помня о добрых делах, свершенных Конти. Он в самом начале все же сильно помог преодолеть последствия войны.

- Я вижу, полковник, что вы считаете, что Ватикан сделал недостаточно для того, чтобы завоевать ваше уважение?

Виктор засмеялся:

- Уважение? О чем вы? Вас ненавидят девяносто процентов местных жителей! Вы разрушили их мир.

- Мир, в котором были господа и подчиненный скот?

- За Барьером все по другому? - Виктор понимал, что, возможно, он сейчас приобретает нового врага, но улыбаться и поддакивать папскому эмиссару не хотел. - Наступило полное равенство? Исчезла эксплуатация одних другими?

- Не стану спорить, что царство небесное еще далеко от человечества, но за Барьером люди не пьют кровь других людей.

Виктор достал еще одну сигарету: очень редко он слышал, чтобы при упоминании о его народе использовали слово «люди». Интересно, это оговорка, или Карлос действительно считает их людьми? Хотелось бы верить во второе.

- Сильный аргумент, - нехотя согласился он. - И десять процентов местного населения понимают его весомость, понимают, что война стала вынужденной мерой со стороны внешнего мира. Однако даже у них есть огромное желание, чтобы нас оставили в покое и просто дали дожить оставшиеся дни без потрясений.

- Вы тоже желаете такого, полковник?

- Конечно, - Виктор не видел смысла лгать. - Я хочу остаток своей жизни не думать о врагах, о насилии, об интригах или взрывах. Именно поэтому я согласился возглавить местную полицию: имелась необходимость вычистить город от тех, кто не смирился с поражением, от тех, в ком жажда мщения никак не могла успокоиться, от тех, кто продолжал жить прошлым. Мы не можем жить будущим, но и в прошлое нам уже не вернуться, так что мое желание — сделать настоящее мирным и спокойным.