Инсу-Пу: остров потерянных детей

– Ага, – сказал Томас, пытаясь сделать понимающее лицо, хотя ответ мало его вразумил. – А что значит это дор-мире? Это по-латыни?

– А ты думал, по-китайски, что ли? – высокомерно ответил Штефан. – Это означает: «Необходимо спать!» Я сам это придумал. Вообще-то древние римляне говорили: Navigare necesse est, это означало «мореплавание необходимо», но тут это не подходит.

– Почему же не подходит? – возразил Томас. – Если мы хотим в Терранию, нам как раз придется плыть на корабле. Через океан! – Это он добавил очень кстати и растянул губы от удовольствия, что наконец-то сказал что-то умное.

– Но в письме речь пойдет не об океане, а о сне, – сердито сказал Штефан, – и если ты сейчас не оставишь меня в покое, то вылетишь отсюда пулей!

После этого Томас притих и только смотрел, как его брат пишет:

Многоуважаемый господин президент!

Поскольку мой отец майор (во Втором полку) и поэтому почти не бывает дома, то написать Вам это письмо моя мать поручила мне.

– А при чем здесь то, что папа – майор? – спросил Томас.

– Отстань со своими глупыми вопросами! Заткнись, будь добр.

– Мама говорит, «заткнись» – плохое слово, – заметил Томас таким нежным голоском, будто он фарфоровый принц. – И к тому же неправда, будто она тебе «поручила» написать письмо, она всего лишь…

– Вон!!! – взревел Штефан. – Пошел отсюда!

И он вскочил, схватил Томаса за шиворот и прямо-таки вышвырнул его за порог. Когда он снова сел и взял ручку, дверь осторожно приоткрылась, и Томас, зануда, закончил свою фразу через дверную щель:

– …она только и сказала, что сам придумал, сам и напиши! А больше ничего!

Штефан взял со стола свой латинский словарь и прицелился им в дверь. Словарь был толстый – и щель моментально закрылась. Снаружи Томас дружелюбно спросил как ни в чем не бывало:

– Прочитаешь мне, когда напишешь, или отошлешь без меня? Я хотел бы приписать внизу свой привет.

Не получив ответа, он поскакал к матери в гостиную. Она штопала носки и поэтому была не особенно разговорчива. Ведь Томас был рекордсменом семьи по дырам в носках.

– Мама, – важно сказал он. – Штефан пишет письмо. Ну, ты знаешь, про которое шел разговор в убежище. И ему нельзя мешать. Поэтому я пойду на улицу, поиграю.

– Но там дождь, ты вымокнешь!

– Ну и что? – сказал Томас. – Это пустяки.

И вот он скатился по перилам на животе и выбежал во двор. Сунул два пальца в рот и свистнул. На третьем этаже из окна высунулась кудрявая голова и спросила:

– Ты чего?

– Спускайся, – крикнул Томас. – И мяч прихвати.

– Да ведь дождь! – крикнула девочка.

– Ой, размокнешь, кукла сахарная! – презрительно крикнул Томас.

Из окна вылетел мяч, и вскоре во двор выбежала его хозяйка. Томас был не особенно рад ей, но она была лучше, чем ничего.

– Меня не пускают в комнату, – важно сказал он. – Мой брат пишет там письмо президенту Террании.

– Врешь ты все! – сказала девочка.

– Нет, правда, – заверил Томас. – Настоящее письмо с «темой», и всё по-латыни!

Дело же было не в том, узнает она полную правду или неполную. Главное было, чтоб она удивилась – и она удивилась!

Готовое письмо выглядело так: