Интендант его Драконьего Превосходительства (СИ)

- Это потому, что мы, вторые сущности, отделенные от человеческой половинки - существа сами по себе бесполые! - объявил Тель. - Но, раз уж начала, можешь и дальше обращаться ко мне как к мужчине. Ведь я - твой защитник, помощник и спаситель!

- Ага. Три в одном. - Я усмехнулась, наблюдая за тем, как гордо изгибает прямо на лету чешуйчатую шейку этот говорящий птеродактиль. - Правда, как только до дела доходит, сразу оказывается, что у тебя то лапки, то крылышки, то натура впечатлительная.

- Ой, ну и ладно! - Дракончик обиженно фыркнул и заработал крылышками в направлении берега. - Никогда не умела меня ценить!

Я не стала напоминать Телю, что ценить его не умела Мартелла, а не я. Перевернулась на живот, поплыла вдоль берега саженками, чтобы размяться и прогнать вялость. К середине озера плыть не решилась: водоем незнакомый, мало ли, что там, на глубине: может, холодные ключи бьют, а может, живность какая-нибудь опасная водится. Мир-то незнакомый, магический, тут всякое случиться может.

Оно и случилось, но не с той стороны, откуда я ждала.

- Марти! Быстро к берегу! - вдруг запищал Тель, суетливо начиная тащить мои одежки в сторону ближайших кустов.

- А что такое? - я послушалась, поплыла на мелководье.

Окрепшие после купания мышцы слушались охотно, и гребки получались уверенными, сильными.

- Хозяин летит! Чую его приближение! Совсем скоро тут будет!

Ой…

Ой-ой-ой!

Я ж тут голышом рассекаю!

Вот не хватало еще перед незнакомым мужчиной в костюме Евы предстать!

Я встала на ноги, когда глубины оставалось по пояс, прошлепала, поднимая песок со дна, к краешку воды, промчалась, оставляя следы босых ног, по тонкой полосе прибрежного песка и вслед за Телем нырнула в невысокие густые заросли.

- Накинь на себя что успеешь! - Дракончик уронил мне на голову целый тюк одежды и даже ботинки. Ботинки чувствительно приложились тяжелыми каблуками к моим ребрам.

- Ты что творишь? Синяки же будут! - зашипела я сердито, натягивая через голову нижнюю рубаху. Кажется, надела я ее изнанкой вверх. Плохо. Если верить примете – быть мне битой.

- Штаны натягивай! - Тель извиняться не собирался. - И падай давай!

- Ботинки…

- Потом, глупая! Знаешь, что с нами генерал Ардашир сделает, если заметит?

- Что? - я спросила вполне искренне.

Заряд соли из дробовика в мягкое место получить мне вряд ли грозит: не похоже, чтобы тут огнестрельное оружие изобрели. Испепелять меня одним вздохом сосед тоже вряд ли станет: зачем тратить огненную магию на того, кого одним крылом прихлопнуть можно? А у истинного дракона, если он при обороте сохраняет размеры обычного человеческого тела, размах крыла минимум как у дельтаплана должен быть!

Насчет размеров - я не угадала.

- Пригнись! Не смотри! - зашипел Тель, когда из облака, зависшего прямиком над центром озера, вдруг рухнула черным камнем вниз огромная туша со сложенными крыльями. Размером она была… ну, навскидку, как минивэн. И такая же обтекаемая, не считая торчащих вдоль спины и хвоста острых треугольных шипов золотого цвета.

Туша головой вперед с громким плеском ушла в воду. Исчезла полностью, оставив после себя круги на воде. Нет, не просто круги - волны чуть не в метр высотой!

- Он хоть не убьется? Не захлебнётся, с такой высоты упав? - забеспокоилась я, пытаясь высмотреть хоть что-то сквозь частокол тонких стволов кустарника.

- Да спрячься же ты! - Тель подполз к мой голове, одним крылом прикрыл свою морду, другим попытался заслонить мне глаза. - Истинные драконы живность крупнее тушканца за агач чуют! Особенно когда эта живность на них таращится без зазрения совести!

Я честно попыталась опустить голову и закрыть глаза, но, когда услышала очередной всплеск - не выдержала и снова принялась подглядывать.

А когда увидела мужчину, рассекающего успокоившуюся озерную гладь красивыми гребками профессионального пловца, - поняла: оторвать от этого зрелища меня не сможет никто!

5. Найденыш

Ардашир нечасто позволял себе такое - падать в воду со второго неба. Разумеется, в драконьей ипостаси. Но в этот раз - позволил. Слишком тяжело было на сердце, слишком муторно. Так он себя чувствовал весь последний год! И столько же не бывал в своем родовом поместье.

Удар о воду вышиб часть воздуха из его груди. Тело откликнулось болью, но приятной. Настоящей, знакомой, той, что живет в костях и мышцах, а не в непонятном и неощутимом органе, который придворные поэты именуют выспренне средоточием духа. Вода сомкнулась над огромной бронированной тушей Ардашира, смывая, сдирая с чешуек пыль, а вместе с пылью - налет времени и памяти, которая так тяготила генерала.