Интернет как иллюзия. Обратная сторона сети

Едва ли удивительно, что единственное место, где страны Запада (в первую очередь США) упорно стремятся оказать содействие укреплению демократии – это киберпространство. Программа освобождения стала программой освобождения “Твиттера”. Глубоко символично, что единственной большой речью о свободе, произнесенной высокопоставленным чиновником из администрации Барака Обамы, стала речь госсекретаря Хиллари Клинтон о свободе интернета, произнесенная в январе 2010 года. На первый взгляд, это беспроигрышный вариант: даже если интернет не принесет народам Китая и Ирана демократию, администрация Обамы все равно окажется самой технически грамотной внешнеполитической командой в истории. Сегодня лучшие и талантливейшие – обязательно компьютерные гики. “Доктрина ‘Гугла’” (фанатическая вера в освобождающую силу технологий вкупе с призывами поставить под ружье стартапы из Кремниевой долины и отправить их на войну за свободу во всем мире) привлекает все больше политиков. На самом деле многие из них смотрят на революционный потенциал интернета с тем же оптимизмом, что и их коллеги в корпоративном секторе в конце 90-х годов. Что здесь может быть не так?

Оказывается – много что. Лопнувшие фондовые “пузыри” почти никого не убьют. А вот взрывы демократических “пузырей” могут легко привести к резне. Представление, согласно которому интернет благоволит угнетенным, а не угнетателям, отмечено тем, что я называю киберутопизмом

– наивной верой в эмансипирующую природу онлайновых коммуникаций. Эта убежденность основана на упорном нежелании видеть обратную сторону вещей и проистекает из цифровой горячки 90-х годов. Бывшие хиппи, осевшие к тому времени в престижных университетах, начали шумно доказывать, что интернет сможет то, что им самим не удалось в 60-х годах: стимулировать участие людей в управлении делами общества и государства, возродить гибнущие общины, обогатить социальную жизнь, стать мостом от боулинга в одиночестве к совместному блогингу. Если это работает в Сиэтле, значит, сработает и в Шанхае.

У киберутопистов, стремившихся усовершенствовать ООН, получился цифровой цирк “Дю солей”. Даже если теории и верны – а это большой вопрос, – то их трудно применить к обществам незападным и недемократическим. Демократически избранные правительства Северной Америки и Западной Европы и в самом деле могут относиться как к благу к оживлению публичной сферы, которое вызывает интернет. Вполне логично, что они предпочитают держаться подальше от цифровой песочницы (по крайней мере до тех пор, пока не случилось ничего противозаконного). Но авторитарные правительства, которые прилагают так много усилий для подавления свободы выражения и свободы собраний, не станут вести себя столь же цивилизованно. В первых теоретических построениях о влиянии интернета на политику не нашлось места для государства, не говоря уже о жестокой и авторитарной его разновидности, не признающей верховенства права и не терпящей инакомыслия. Какая бы книга ни была настольной у киберутопистов 90-х годов, это точно не был “Левиафан” Томаса Гоббса.

Киберутописты не смогли предугадать, как авторитарные правительства воспримут интернет. Они даже представить не могли, насколько он окажется удобным для пропаганды, как ловко диктаторы научатся пользоваться им для слежки и какой хитроумной может быть цензура. Большинство киберутопистов продолжает разглагольствовать о том, что технология вооружит угнетаемые народы и что они, будучи вооружены эс-эм-эс, “Фейсбуком”, “Твиттером” и другими новинками, неминуемо восстанут. Народам, следует заметить, эти рассуждения очень нравятся. Парадоксально, но в своем нежелании видеть недостатки цифровой среды обитания, киберутописты приходят к умалению роли интернета, отказываясь замечать, что он проникает во все сферы политической жизни и трансформирует их – причем не только те, которые способствуют демократизации.

Я и сам до недавнего времени был киберутопистом. Эта книга – попытка разобраться с идеологией киберутопизма, а также предупредить о губительном влиянии, которое он оказывал и, похоже, продолжает оказывать на демократию. Моя история довольно обычна для юного идеалиста, который полагает, будто занимается чем-то, что может изменить мир. Наблюдения за тем, как свертываются демократические свободы в моей родной Беларуси, привели меня в филиал западной неправительственной организации, которая стремилась помочь укреплению демократии и реформе СМИ в бывших странах Восточного блока с помощью интернета. Блоги, социальные сети, “вики”… – наш арсенал казался нам гораздо внушительнее милицейских дубинок, наручников и камер слежения.