Интернет как иллюзия. Обратная сторона сети

Первый и главный из них заключается в том, что власти могут выключить сеть мобильной связи, когда сочтут это политически целесообразным. Причем необязательно отключать связь по всей стране: вполне можно обойтись отдельными регионами или, например, городскими районами. Во время неудавшейся цветной революции в Беларуси в 2006 году власти выключили мобильную связь на площади, где собирались оппозиционеры, и лишили их возможности контактировать друг с другом и с миром (официальное объяснение гласило, что на площади собралось слишком много людей с мобильниками и сеть “обрушилась”). Молдавские власти поступили сходным образом весной 2009 года, когда выключили мобильную связь на центральной площади Кишинева, чем заметно уменьшили коммуникационные возможности лидеров местной твиттер-революции. Подобные отключения могут происходить в гораздо большем, национальном масштабе и длиться дольше. Так, в 2007 году правительство Камбоджи объявило перед выборами “период тишины”, в течение которого все три национальных оператора мобильной связи согласились на два дня отключить абонентам услугу обмена эс-эм-эс (якобы чтобы уберечь электорат от потока выборной рекламы).

Власти многих стран в совершенстве овладели искусством фильтрации по ключевому слову, когда эс-эм-эс, содержащие определенные слова, получателям не доходят. Или доходят – чтобы власти могли найти и наказать их авторов. В 2009 году азербайджанская полиция сделала внушение сорока трем гражданам, проголосовавшим на музыкальном конкурсе “Евровидение” за представителя Армении (Армения и Азербайджан находятся в состоянии войны из-за Нагорного Карабаха). Некоторых из них вызвали в полицию, обвинили в подрыве национальной безопасности и заставили написать объяснения. Голосование осуществлялось с помощью сервиса эс-эм-эс. В январе 2010 года “Чайна дейли” (официальная китайская газета на английском языке) сообщила, что компании мобильной связи в Пекине и Шанхае начали отключать услуги своим клиентам, замеченным в отправке эс-эм-эс “противозаконного или нездорового” содержания – любимый эвфемизм китайского правительства для “непристойностей”.

Это означает, что мобильные операторы Китая должны отныне сверять со списком запрещенных слов содержание всех эс-эм-эс, отправленных клиентами, и отключать связь тем из них, которые употребляют эти слова в переписке. Работы предстоит много: компания “Чайна мобайл”, один из крупнейших операторов мобильной связи в стране, ежедневно обрабатывает около 1,6 миллиарда эс-эм-эс. Хотя официально кампания нацелена против порнографии, аналогичный прием может быть с легкостью применен для пресечения распространения эс-эм-эс любого содержания: все зависит от списка запрещенных слов, ведь его составляет полиция. Поток информации, идущей в обратную сторону – от компаний государству, – не менее мощный. На Всемирном экономическом форуме в Давосе в 2008 году Ван Цзяньчжоу, занимавший тогда пост гендиректора “Чайна мобайл”, ошеломил всех заявлением о том, что его компания предоставляет правительству данные о клиентах, когда правительство этого требует.

Еще хуже то, что западные компании всегда рады снабдить авторитарные правительства технологией, упрощающей фильтрацию текстовых сообщений. В начале 2010 года, когда американские сенаторы пели осанну “Гуглу”, оставляющему Китай, другой американский гигант, Ай-би-эм, заключил соглашение с “Чайна мобайл” о передаче сотовой компании технологии установления социальных связей пользователей (не виртуальных, а реальных) и их привычек, связанных с отправкой сообщений: кто, что, кому и сколько пишет. (Представители Ай-би-эм, разумеется, оговорились, что эта технология должна помочь операторам мобильной связи сэкономить на борьбе со спамом, однако никто не может поручиться, что те не воспользуются ею для обуздания политической активности.) Технологии, построенные на фильтрации ключевых слов, можно, разумеется, легко обмануть. Чтобы обмануть цензоров, эс-эм-эс можно написать с ошибками или заменить “опасные” слова. Но даже если активисты прибегнут к искажению определенных слов или к метафорам, правительства все равно сумеют сделать так, чтобы самые популярные из таких сообщений исчезли. Власти беспокоит не содержание эс-эм-эс (ни у кого еще не получалось убедительно раскритиковать правительство в тексте объемом сто сорок знаков!), а то, что эти сообщения, распространяясь подобно вирусу, могут получить миллионную аудиторию. Именно это заботит авторитарные правительства, поскольку доказывает, как слабо они контролируют оборот информации. В крайних случаях они готовы пресечь распространение наиболее популярных сообщений, не обращая особого внимания на их содержание.