Интерпол

То, что сам Интерпол добивался процесса "межправительственности", чтобы утвердить свой юридический статус, было признано всеми необходимым (о темпах этого речь с высоких трибун не шла), но только этого было недостаточно; некоторая внутренняя "интернационализация" не только стала казаться необходимой, но и требования о её практическом осуществлении начали раздаваться все громче.

В 1967 Ливанская делегация предложила ввести посты четырех заместителей генерального секретаря и установить избрание каждого от различных континентов. Инициатива была отклонена, но обсуждение (достаточно бурное) этого вопроса произошло. Во всяком случае, в итоговом документе Генеральной ассамблеи содержалось высказывание в том смысле, что Интерпол должен предоставлять "равные возможности" для представителей большего количества наций, представленных в его штате.

Обычная практика прежнего Интерпола: признать, что проблема существует, сказать в общем-то правильные и в то же время ничего не обязывающие слова по её поводу... и решать постепенно, иногда со значительным запаздыванием. Всякая организация консервативна, а уж полицейская - тем более.

Интерпол и соцлагерь

Встреча в Вашингтоне, казалось, была началом новой эры в истории Интерпола.

В течение следующих десяти лет Генеральная Ассамблея проходила пять раз в неевропейских столицах, дважды в Азии.

На первый взгляд это лишь кажется адекватным отражением мирового процесса, когда даже самые маленькие государства стремятся войти в Интерпол - к сожалению, потому что во всем мире происходит и общий рост преступности, и её интернационализация (а в последующие десятилетия - и глобализация). Но в то же время, некоторые большие, мощные нации оставались в стороне от деятельности Интерпола. Речь идет прежде всего о странах, как это называлось в прошлые десятилетия, "Восточного блока", за единственным исключением Югославии.

Никто из тех, кто когда-либо в прошлые годы писал об Интерполе, не обошел молчанием вопрос более чем полувекового неучастия СССР, а затем и стран социалистического лагеря, в работе этой организации (за исключением не слишком активных, но все-таки действий в рамках Женевского соглашения по борьбе с подделыванием валюты).

Трактовок этого встречалось достаточно много, иногда выдержанных откровенно в духе холодной войны, иногда с попытками определенного анализа - как в нижеприведенной цитате.

Как это казалось тогда

...Причиной для самоисключения Советского Союза, Польши, Чехословакии, и других стран Восточной Европы заключена, конечно, не в отсутствии преступной деятельности в пределах их границ, поскольку и в этих странах совершаются преступления. Причина здесь в вопросе принципа. Интерпол настаивает, чтобы преступление и политика не смешивались; но растратчик, например, в Советском Союзе обвиняется, осуждается и наказывается, как если бы он совершил преступление против государства, едва ли не государственную измену. Правоохранительные органы Восточного блока, как можно было ожидать, не проводят различия между тем, что устав Интерпола определяет как обычные преступления перед законом, и политические преступления.

Интерпол соблюдает Всеобщую Декларацию Прав человека, которая является определенной контрмерой против секретных и политических полицейских традиций Восточной Европы.

Аполитичное объявление - оказание помощи в осуществлении криминального и только криминального правосудия, - не выглядит идеально в некоторых странах, но кажется важным, что такая влиятельная мировая организация, как Интерпол, должна быть защитником главных принципов прав человека...

Здесь совершенно верно подмечена принципиальная особенность советского уголовного законодательства (и законодательств стран Восточного блока, не скопированных, но близких по духу к советскому), восходящего к сталинско-большевистскому "правосудию". Действительно, и в УК СССР, и в практике его применения содержалась ощутимая разница между преступлениями, совершенными против частных лиц и их имущества, и преступлениями против государственной собственности. Даже если не брать совсем чудовищные искажения, когда, скажем, за десяток колосков, унесенных с "государственного" или колхозного поля, можно было получить срок как за убийство без отягчающих обстоятельств, все равно эта разница была весьма значительной.

Но это далеко не все. Существовали целый ряд статей, причисляющих к преступлениям то, что таковыми не считалось во всем остальном мире (ну хотя бы тунеядство, хранение инвалюты, извлечение "нетрудовых доходов" и т. д).

В то же время некоторые виды преступности как бы "выпадали" из законодательства - их якобы не существовало. Конечно же, всякие попытки "совмещения" советских законов с принятыми в большинстве других стран, вызвал бы немалые трудности и недоразумения.