Интерпретаторы

— Что, лучше ее не вводить в строй? — понимающе подмигнул иностранный специалист.

— Лучше всего. Только выразите это техническим языком.

Иностранный специалист отправился в Иджиоху и забраковал работу. Председатель прочел отчет.

— Этот эксперт никогда не подведет. — И слюна у него побежала от пышных эпитетов: — «Непозволительный перерасход, исключительная опасность для жизни, непригодные материалы, неоправданный риск при пуске в эксплуатацию». — Спишем, — хихикнул председатель.

И электростанцию списали, и в ответ на запрос в парламенте объявили: «Авантюра безумного инженера».

— Отдадим под суд? Принесите мне форму С 2/7 «Отдание под суд ответственных работников» и досье Секони, главного инженера на строительстве в Иджиохе.

И председатель — ибо строила электростанцию компания, зарегистрированная на имя его двухмесячной племянницы, — получил несколько тысяч в виде немедленной компенсации и возобновил иск, требуя еще несколько тысяч.

— Я всегда говорил: списать выгоднее, чем выполнить подряд до конца.

И он сказал Секони:

— Эксперт считает, что ваш проект — вздор. Да, уважаемый, вздор.

— Вввздор? Вввздор? — повторял ошеломленный Секони.

И в газетах была шумиха по поводу эскапады «безумного инженера».

Секони бочком ходил по улицам Ибадана, незаметный, неслышный расхаживал между мольбертами в классах Колы, он ждал решения своей участи на ближайшем правлении. Ему часто слышался рев моторов, собранных им из ничего. Из миллиона деталей, выкопанных в грудах железных отбросов на подведомственных электростанциях, на кладбищах автомобилей и паровозов. Он выпрашивал их у услужливого поставщика, который по предписанию властей — или даже без оного — готов был небо спустить на землю.

— Вввздор? — Председатель назвал это вздором. Электростанцию даже не испытали! В больших городах до сих пор холодильники работают на керосине, а Секони мог залить девушек Иджиохи неоновым светом. — Староста захихикал. А нетерпеливый Секони стал разрабатывать план, по которому вслед за электростанцией в строй вступал и водопровод. Недоверчивый староста пообещал ему трех жен, включая собственную дочь.

А председатель сказал: вздор! Когда топку ни разу не разожгли!

В Иджиохе между кирпичных строений электростанции бурно разрослась трава. Окошечко топки щекотал высокий стебель, и Секони на миг почудился хохот кирпичных стен. Грязная голова высунулась из укрытия, за ней — другая. Мальчишки поняли, что обнаружены, и побежали прочь. На Секони сошла тишина, тишина змеи, свернувшейся у штукатурки фундамента, тишина ковшей, замерших на передаче. Они должны были опрокидываться над желобом, по которому уголь шел прямо в топку. Он гордился этим сооружением. Он зашагал к щитовой. На двери был новый замок и размашистые белые буквы на двух языках: «Опасно для жизни». Он огляделся, ища что-нибудь тяжелое, увидел большой камень и хотел поднять его.

— Ах, это вы, инженер.

Обернувшись, Секони оказался лицом к лицу со старостой.

— Я вас напугал? Ребята сказали мне, что тут бродит чужой человек. И я решил сходить и взглянуть.

Чужой человек! Прошло всего лишь два месяца. Секони помнил ребят, и они должны были помнить его. Староста понял ход его мыслей.

— Они, наверно, не признали вас из-за бороды. Тогда у вас ее не было.

Сам того не желая, Секони коснулся рукой подбородка. Он совсем позабыл, а вернее сказать, никогда не сознавал, что у него выросла борода. Это было новой проблемой.

Староста смотрел на Секони с опаской, силясь угадать цель его приезда. Цель не угадывалась, и староста делался все более настороженным.

— Вы что, хотите проститься с нами?

— Я... вввернулся.

— О да, конечно. Здесь многие вас вспоминают.

— Я... хххочу испытать ссстанцию.

Староста не верил ушам. Он вопросительно взглянул на Секони, затем указал рукой на строения. Секони решительно кивнул головой.

Староста нашел слова:

— Вы хотите, чтобы она заработала?

Секони кивнул еще решительнее

— Ггговорят, она не ммможет работать, но это вввздор.

Староста не скрывал враждебности.

— Говорят, что она может работать. Заработает и взорвется. И взорвет всю деревню.

Жилы на лбу у Секони вздулись, и он бессвязно забормотал:

— Ннне ввверьте. Ннне ввверьте. Сссначала нннадо ее испытать...

— Если вам хочется ее испытать, молодой человек, взвалите ее себе на спину и отнесите в другое место. В лес или в свой родной город. Мы знаем, что электричество принадлежит правительству. Мы это знаем. И белые это знают. Один приезжал и нам объяснил. Белые знают, о чем говорят.

— Ллложь. Ллложь. Они сссказали, что это вввздор. Вввздор! А этот бббелый дддаже не вввидел мммоих чертежей.

— Послушайтесь доброго совета, уезжайте, пока вас здесь не увидели.

Секони не мог поверить.

— Нам тттолько нужны дддрова. Пппошлите дддетей за дддровами, они пппойдут у меня вввместо угля.

— Друг мой, езжайте домой.

— Ррребятишкам пппо ррразу сссходить ззза дддровами — и тттотчас она зззаработает. Дддостаньте мммне дддров — и вввон ннна тттом ссстолбе зззагорится лллампочка.

— Спасибо. Мы привыкли к керосиновым лампам. Когда правительство сможет, оно построит нам настоящую станцию.