Интервенция

– На, браток, глотни. Ром это. Я такой пил, когда мы, еще до войны, в Англию ходили. Забористая штука. Настоящий морской напиток. Англичане моряки что надо, да и в выпивке они толк знают.

Головы стоявших рядом, понятное дело, повернулись в сторону моряка, но тот не обратил на это внимания. Судя по всему, общаться с «крупой», сиволапой пехтурой морской волк полагал ниже своего достоинства. Не говоря уже о каких-то там штатских. А самокатчик – это пусть и не моряк, но все-таки… Видимо, матросу самому хотелось выпить. Но одному хлебать – это как-то не по-русски.

Джекоб глотнул обжигающей сладковатой жидкости. Окружающий мир сразу стал лучше. Да и общество моряка, его прущая через край энергия повышала настроение.

– Откуда такое? – спросил он, возвращая бутылку матросу.

Тот сделал добрый глоток и снова передал сосуд Джекобу. Впрочем, здесь он был кем-то совсем другим. Уж точно не американским журналистом.

– А… Ресторацию одну малость потормошили, – ответил моряк. – Вот ведь гады буржуйские! Для нас, значит, «сухой закон», а сами пили как лошади в своих кабаках! А вы что глядите? – снизошел он до того, чтобы заметить окружающих. – Дай им тоже. Но вообще-то, братва, что, мало тут ресторанов в округе? Идите и берите! Пора им немного поделиться с трудовым народом. Слушай, самокатчик, а что тут у вас слышно-то? – обратился он снова к Джекобу.

– А кто его знает. Стоим. Наши вроде должны подойти, да что-то не подходят, – услышал Джекоб свой голос.

– Да и нам, на Выборгской, в штабе Красной гвардии, тоже сказали выдвинуться к площади. И все тут. Что дальше делать, не знаем, – подал голос один из штатских.

– Во дела! Все как всегда. Командиров полно, а командовать некому. Как на митингах орать, так пожалуйста. Как приказ дать – так все куда-то разбежались. А эти, в Смольном, они что, только заседать и могут?

Внезапно в свете фонаря появились три фигуры, идущие через площадь от Зимнего дворца. Двое были в солдатских шинелях, третий в кожанке. На ремне у «кожаного» тоже висел маузер, человек двигался весьма энергично, но, судя по тому, что он придерживал правой рукой бьющую по ноге деревянную кобуру, можно было заключить, что он еще не привык носить этот надежный, но тяжелый пистолет. Штатский, в общем.

– Тот, в кожанке, из этих… Из большевиков. Он во дворец ходил на переговоры, – пояснил кто-то из солдат.

Моряк пригляделся:

– Э, нет, я этого знаю. Это наш, анархист. Он-то как раз наш экипаж агитировал, после его приезда в Кронштадт мы и приняли решение присоединяться к тем, кто на Питер двинул.

Троица приблизилась к костру.

– Ну что? – послышалось несколько голосов.

– Да вот ведь какая незадача, товарищи. Мы юнкеров почти уже уговорили, – ответил анархист, оказавшийся вблизи молодым парнем, явно из образованных. – Юнкера, понимаете, уже почти согласились убраться. У них тоже нет особенного желания защищать Временное правительство. Да и понимают они, что отбиться не смогут. И все вроде шло хорошо, да тут вдруг какой-то офицер выскочил, испортил все. Сказал, что, если мы не уберемся, они нас пристрелят. Мы и убрались.

* * *

Между тем у костра стало людно. Из темноты подходили все новые и новые вооруженные люди, желающие послушать новости и обсудить их.

– Так что? Двинем на них? А, братва? – подначивал всех матрос. Ему было наплевать на торчавшие из баррикад у Зимнего пулеметы. Да и на все ему было наплевать.

– Пожалуй, другого выхода нет, – согласился анархист.

Однако солдаты явно не горели желанием идти на штурм. В ответ на призывы анархиста и присоединившегося к нему матроса они переходили с места на место, высказывались в том смысле, что, может, еще раз кого-нибудь послать переговорить… Красногвардейцы были активнее, но тоже как-то больше на словах. В общем, лезть под пулеметы никто не хотел.

– Слышь, браток, а что в Смольном-то думают? – спросил матрос анархиста.

– Что думают? Военно-революционный комитет принял решение штурмовать Зимний. А ты вон им прикажи! Они в окопах настрелялись. А там, у дворца, пулеметы. Я своими глазами две штуки точно видел.

Раздался шум моторов, и со стороны Невского показались три грузовика «рено». Их кузова были набиты вооруженными штатскими с красными повязками на рукавах.

Увидев их, анархист оживился:

– Во! Красная гвардия с Невской заставы. Это боевые ребята. Попробуем начать с ними.

Штатские и в самом деле оказались воинственно настроенными. Решение о штурме им было известно, и они рвались в бой. Осталось только навести среди них хоть какой-нибудь порядок. Потому что с дисциплиной у красногвардейцев были нелады. За наведение порядка взялся матрос, который оказался не таким уж и раздолбаем.