Интервью для Мери Сью. Раздразнить дракона

— У тебя тоже странные, — не преминула подколоть в ответ. — Должен, обязан….То, что ты должен — это отдавать налог в казну, что не должен — заповедано Многоликим, — я припомнила имя местного божества, прикинув, что у того в религиозном загашнике наверняка есть парочка табу типа «не укради, когда можешь честно обмануть». — Все, за сим обязательная часть заканчивается. Остальное ты вправе выбирать сам.

— А если я выберу тебя? Не спрашивая твоего согласия… — голос Брока вдруг резко сел.

Проверяет? Провоцирует? Говорит правду? Хочет уйти от неприятной темы? От этого дракона можно было ожидать всего. Его губы снова изогнулись в усмешке, и я поняла: все же провокатор! Ну, ящерица крылатая, держись!

— Тогда у меня тоже будет выбор: сражаться, поддаться и обхитрить, или принять. И если выберу последнее, — я прильнула к Броку так, что мое дыхание коснулось его лица, — то прижмусь к тебе, трону языком губы, укушу жадным поцелуем. Запущу руки в твои жесткие волосы, чтобы ощущать, как они защекочут подушечки пальцев. Я захочу услышать бешеный стук твоего сердца и треск срываемой одежды… И это будет тоже часть выбора, — закончила я сухо, опрокинув последнюю фразу крошкой льда на разгорячившегося дракона.

То, что и моя ответная провокация имела эффект, стало понятно по тому, как часто Брок задышал. Видимо, воображение у ящера было отличное.

Дракон оценил и фыркнул.

— Знаешь, ты либо хитрюга, каких свет не видывал, либо сумасшедшая.

— Порою это две крайности одной натуры.

— Если только ведьминской, — незлобно поддел ящер.

И вот что странно: за этими обоюдными провокациями и подколками мы оба как-то подзабыли о том, что один не в меру гордый дракон злится на себя (а заодно и на меня), ощущая — он не единственный защитник и надежда.

— А, может, не так плохо быть ведьмой? — задумчиво протянула я.

— В смысле — не так уж и плохо мешать в котле крысиный помет и сушеные лягушачьи лапки? Страдать радикулитом от полетов на метле и иметь горб? — прищурился дракон.

— Нет, быть свободной. Хотя бы отчасти.

В этот момент я покачнулась и оперлась на больную ногу. Щиколотку кольнуло, и я непроизвольно поморщилась. Брок, не говоря ни слова, просто подхватил меня на руки, не дав упасть.

— Ты же… — «не до конца поправился» так и не договорила.

Ящер лишь усмехнулся и заверил, что еще пара шматков сала — и от ожога не останется и следа. Снести же тощую девицу он и сейчас в состоянии. Но, вопреки своим же словам, никуда не нес, а стоял на месте и внимательно смотрел на меня. А потом задал неожиданный вопрос:

— А что для тебя эта самая свобода?

Я растерялась. И вправду, что?

— Когда я сама могу выбрать свой путь.

— Чтобы уйти?

— Или остаться. Выбор — это не всегда движение. Порою это просто осознание того, что тебе дорого, за что ты готов сражаться.

— Сражаться должны мужчины, а удел женщин — ждать, — возразил этот непробиваемый упрямец.

— И даже драконицы ждут? — поразилась я.

— И даже они, — в тон мне ответил Брок. — Ждут, надеются и верят.

Нет, его не переубедить, что истинное счастье — это возможность взлететь самой и знать, что если начнешь падать, то тебя поймают. Это. А не сидение на земле, пусть и парящей в небесах.

— Тебе никто не говорил, что ты тиран в мягких тапках?

— Нет, — мотнул головой дракон. — Γоворили много лестного, пока я был младшим братом энга парящей твердыни, много честного, когда стал командующим, и унизительного, пока был в плену, но «тираном» ещё никто не оскорблял.

Я смотрела на Брока. Спокойного, собранного, за шутливым тоном скрывающего то, что его гнетет, и решилась:

— Скажи, то нападение дракона, который выжег бриталь… Оно ведь произошло не на пустом месте?

Я почувствовала, что мышцы на руках Брока сократились резко, как бюджет, и я оказалась еще теснее прижата к телу дракона.

Глава 8

Она же вопрос восьмой:

— Что бы вы хотели изменить в своем прошлом и почему?

— Скажи, задавать вопросы, на которые тяжелее всего ответить, — это у тебя врожденный дар, или были талантливые учителя?

— Нет, это профессиональный рефлекс, — я внимательно посмотрела на Брока.

— Тяжело с тобой, — покачал головой дракон.

Я обиделась. Всего-то пятьдесят три килограмма. А ещё «мне донести ничего не стоит…»

— Если тяжело, поставь обратно. Туда, где взял.

Но Брок лишь прижал еще крепче. Хотя казалось бы куда еще-то.

— Я не о том, но раз ты хочешь знать…

На поляне уже вовсю слышался смех, разговоры. Кто-то даже пробовал бренчать на местном музыкальном инструменте — нехайтарпе. Сея жуткая штуковина напоминала половинку чурбака, к которой с дури притачали и клавиши, и струны одновременно. Но и этого изобретателям оказалось мало: к нехайтарпе прилагался ещё и смычок. Но, несмотря на все пришпандоренный к ней гаджеты, звучала она отвратно. У меня создалось ощущение, что кошка, которую тянут за хвост, и то орет мелодичнее.