Интервью… в тумане

– Ой, Максим Анатольевич, не справляюсь. Ну а что делать? Никого найти не могут. Текучка такая… Берут на работу, они пару месяцев поработают и увольняются. Я тут сторожила. Состарюсь, пока это все разгребу. Но у меня возникла идея. Глупая конечно, но подающая надежды. Хочу сходить к сотрудницам, которые уже работали здесь, попробую уговорить, может вернутся?

– Ну если более стоящую работу не нашли, то вернутся.

– Вот, я тоже так думаю. Тем более не придется тратить время на обучение.

– Мне действительно очень неловко за вчерашнее…

– Ну, если неловко, то зачем вы об этом вспоминаете? Я уже и забыла. А почему вы не берете шоколадку? Очень вкусная, рекомендую.

Максим Анатольевич окончательно убедился, что, не смотря на ситуацию, в которой им пришлось познакомиться, не смотря на неудобство, испытываемое до этого момента, ему легко в её компании. Хотя ночью пообещал себе быстро извиниться, поблагодарить за спасение и ретироваться, а по возможности не общаться и избегать встреч в узком коридоре и освещенных местах, чтоб не заметно было неловкости.

Он взял кусочек шоколада, закинул в рот и запил чаем. А ещё долго вспоминал, что их общение напоминало ароматный напиток с привкусом молочного шоколада.

Но всё приятное когда-то заканчивается, и обычно в самый приятный момент. Позвонила Зинаида Васильевна и металлическим голосом оповестила, что в приемной его ждет следователь Марченко Эдуард Викторович.

***

Сидя на кухне съемной квартиры, он достал из портфеля кипу документов, которые передала Белозёрова. Они не несли в себе скрытой информации. Обыкновенные для его министерства документы. Схемы и планы земельных участков, описания координат и приложений, состав комиссий и проверяющих организаций. Сеть взаимосвязанных. При желании можно дернуть за одну веревочку, развязать узелок и вся сеть рассыплется. Вот только вопрос, есть ли сеть и что в ней противозаконного? Заявления, поступившие в министерство, прошли четкий регламент, по окончанию проверок и утверждений были созданы земельные участки и переданы в аренду обратившимся лицам. Да, произошла ошибка, и данные участки оказались в границах других участков. Лиц, которых представляла Белозёрова. Маргарита утверждала, что подобные случаи стали системой, с которой необходимо бороться. Главное, чтобы не она: методы её борьбы могли его не устроить. Ему вообще было не выгодно, чтоб сейчас кто-то пытался ворошить эти дела.

Он ещё некоторое время поизучал документы, выписывая в блокнот фамилии, даты, номера участков. Вскоре заметил одну закономерность. Этим и хороши выписки, когда нужная информация собрана на одном листочке, а не разбросана на десятке. Вытянув из каждого документа по пазлу, собрав их в одном месте, получилась картинка.

На двух из четырех документов была одна фамилия исполнителя – Ветрова И.К., на других – Петрова Н.Н., на следующих – Пилякова К.П.. И на всех документах стояла подпись одного из замов министра – Губарева. Но это показалось не подозрительным, потому что он единственный на тот момент имел право подписывать подобные документы. Про Губарева слагали легенды, непотопляемый ледокол. Не каждый сможет выдержать миллион прокурорских проверок. Единственное, что после одной из них он перешел на другую должность, но так и остался в родных пенатах.

В одном Белозёрова была права, массовые нарушения имели место. Оставалось только разобраться, нарушения имеют характер происхождения ошибки или умышленной кампании. Больше всего беспокоило, что Маргарита не сдержит слово и устроит собственное расследование, договоренность, которую они решили придерживаться, была мифической. Он не знал где грань честного слова полусонной нимфы. Но ещё больше беспокоило, что старики и старушки, интересы которых представляла Белозёрова, отправятся в прокуратуру. С её же подачи. Прокуратура – структура хорошая, но сейчас могла навредить. Любое привлечение внимание к себе приравнивалось к провалу. Ему хватило общения с полицией. Полдня потратил на объяснения, что это не он устроил аварию, что не он передал женщинам фальшивые купюры, у него нет спортивной машины, и понятия не имеет где преступник взял его визитную карточку. Многое складывалось против него, но он дал понять следователю, что целью обмана была другая персона, но не он.

Максим не вставая, повернулся к плите и помешал пельмени в кастрюле. Они приклеились ко дну, и пришлось встать и отшкрябывать их. Он заглянул в шкаф в поисках кружки, не нашел, ошибся дверцей, заглянул в другой, надеясь там найти если не ароматный чай, то хотя бы уютный уголок. Желания не сбывались.

Он вспомнил чай, которым его угощала Антонина и повздыхал. Поиски банки с чаем и кружки увенчались успехом, хоть и не обещали гастрономического экстаза. Казенная еда на казенной квартире не приносила удовольствия.

Пока он заваривал чай, сварились пельмени. Максим заправил их сметаной, сверху посыпал солью и, обжигаясь, боясь, что с горячим паром растворится аппетит, поужинал.