Интимная Русь. Жизнь без Домостроя, грех, любовь и колдовство

Сплошь и рядом наблюдается ночевка ребят вместе с девицами в тех избах, где происходят посиделки. Обычно под посиделки снимается за определенную плату пятью-десятью девушками в складчину изба у какой-либо вдовы-солдатки, которая и сама не против пофлиртовать. И вот после того как публика наиграется, напляшется, остаются в избе только девушки, снимающие эту избу, и равное число ухаживающих за ними парней. Время уже за полночь, все сообща лезут на полать (если таковая есть), в избе тушится свет, и что творится на полатях — покрыто мраком неизвестности. Но, по моим расспросам, до половых сношений не доходит, а ограничивается тем же щупаньем (т. н. щупанье или массирование ребятами женских грудей считается явлением вполне обычным, а, по замечаниям некоторых местных знатоков, считается, что если парень, ухаживающий за девушкой, не будет ее щупать, то она будет им недовольна), но не только грудей, но и других чувствительных мест…[231]

Ограничений в общении девушек с парнями не было также в некоторых селениях Пинежского уезда Архангельской губернии. Там сексуальные контакты никто не осуждал, даже наоборот: если девица оставалась без внимания, ей приходилось сталкиваться с материнскими упреками. В Пермской губернии происходило то же самое, причем нередко даже самые строгие родители, не позволявшие дочери «входить в горницу, если в ней холостой мужчина… на вечерки отпускают беспрекословно, хотя, конечно, знают, что там происходит»[232]

. Русский этнограф XIX века А. П. Звонков так описывал поведение молодых людей на посиделках в деревнях Елатомского уезда Тамбовской губернии:

Тихо собираются они [парни] кругом избы [где уже находятся девушки] и разом врываются потом через двери и окна, тушат свечи и бросаются кто на кого попало. Писк девушек заглушается хохотом ребят; затем все оканчивается миром; обиженный пол вознаграждается скудными гостинцами. Девушки садятся за донца, но постоянные объятия и прижимания мешают работе. Завязывается ссора: обе стороны вступают в состязание и обычные победители-ребята утаскивают каждый свою жертву: кто на полати, кто на двор, кто в сенцы. Игры… носят характер дикий: в основе их лежит чувство полового общения…[233]

В Данковском уезде Рязанской губернии молодежь тоже разбивалась на пары и расходилась по темным углам после хороводов и вечеринок. В деревнях Рязанского уезда одноименной губернии не находилось девушек старше 17–18 лет, сохранивших невинность, причем они не сталкивались с осуждением: напротив, презрение на себе чувствовали «недотроги»[234]

. Той же свободой пользовались молодые люди в некоторых селениях Бежецкого уезда Тверской губернии и в Уссурийском крае[235]. В Саратовской губернии деревенские обычаи были схожие: «Къ концу вечерницы… каждая девка стелетъ для себя и оставленнаго ею паробка постель, на которой и ложатся спать попарно (женихаются

)… <…> …девки, женихаясь съ избранными паробками, дозволяютъ лишь целоваться, до греха же допускаютъ очень редкiя…»[236]

Кстати, чтобы скрыть тот факт, что новобрачная уже не девственна, прибегали к разным трюкам. Один из них фигурирует в письме 1898 года: родители девушки пачкают ее исподнее кровью дворового голубя, которого зарезали накануне, «срамные губы натирают квасцами», а «жениха подпаивают»[237].