Интимные отношения

- Сушить цветы. Это значительно сокращает время и повышает производительность. Правда, не все цветы можно сушить в микроволновке, но розы, хризантемы и фиалки подходят для этого просто идеально. И крупные листья, такие, как у клена и вяза и... - Энни остановилась, сама удивляясь тому, как ее понесло. - Райты к тому же разрешают мне рвать цветы в своем саду.

- Что касается сарая... если у "Фермы" появится новый хозяин, вы хотели бы, чтобы все осталось по-прежнему?

- Да, и Берт хотел бы остаться садовником. Вы наверняка заметили, как хорошо он справляется с этой работой. Я могла бы платить за сарай, но только не слишком много, - осторожно сказала она.

- Но вы и так за коттедж платите очень мало. Энни не поняла, было ли это замечание простой констатацией факта или очередной угрозой в ее адрес. К тому же ее раздражало, что при ее довольно высоком росте - метр семьдесят пять - ей приходилось смотреть на него снизу вверх.

- А я и должна платить мало, учитывая состояние, в котором он находится, заявила она.

- Низкая арендная плата и послужила причиной, почему вы сняли именно его, когда четыре года назад переехали сюда из Йоркшира от своего дяди?

- Да. - Она напряглась. - А откуда вы все знаете?

- Я спросил Уильяма Прайса. Я навел у него справки о вас и вашем сыне. Когда собираешься жить с людьми бок о бок, в этом есть смысл, - спокойно ответил Гарсон Деверилл и указал на узкую лестницу. - Пожалуйста, я за вами.

Энни поднималась по лестнице с поджатыми губами. Может быть, в этом и есть смысл, но ей совершенно не нравилось, что он наводит о ней справки, тем более что он еще не принял окончательного решения о покупке "Фермы".

- Это ванная, это комната Оливера, а это моя, - объясняла она, открывая перед ним двери быстрым, нетерпеливым движением.

Заглянув в первые две комнаты, Гарсон Деверилл зашел в ее спальню. Стены спальни Энни выкрасила в светло-лимонный цвет, который в сочетании с зеленым и белым повторялся на занавесках.

- Это одна из ваших композиций? - указал он на прелестную корзинку с высушенными пионами на туалетном столике.

Энни кивнула и показала на вазы, полные лепестков и листьев, которые наполняли комнату легким ароматом.

- Я также составляю ароматические смеси из сухих цветочных лепестков.

Гарсон Деверилл, следуя своей привычке, подверг комнату тщательному и всестороннему осмотру, а затем повернулся к Энни.

- У вас есть приятель?

Энни сжала кулаки. Значит, ему не хватает тех сведений, которые он успел собрать, и он собирается совать нос в ее личную жизнь? Ну и нахал! Все же он наверняка уже узнал, что она одинокая мать.

- Простите? - переспросила она тоном, который должен был заставить его прекратить расспросы.

Его синие глаза пробежали по цветному покрывалу на постели, затем взглянули прямо на нее.

- У вас есть приятель?

У нее упало сердце. Мало того что в его взгляде ясно читалось сексуальное влечение, так он еще заставил ее вдруг осознать, что она находится с ним наедине в своей собственной спальне. И ни души во всем доме. Энни закусила губу. Может быть, из-за того, что он нарушил уединенность комнаты, где она одевалась и раздевалась, где она спала, где мечтала, но она вдруг ощутила, что Гарсон Деверилл - настоящий мужчина, а она слабая и мягкая женщина.

- Уверена, вы уже поинтересовались у Уильяма Прайса, живу ли я одна или делю крышу с каким-нибудь мужчиной, - съязвила она.

- Да, поинтересовался, - признался он, глядя ей прямо в глаза. - И мистер Прайс ответил, что нет.

Энни уперла руки в бока.

- Но все же вы опасаетесь, что толпы моих поклонников с утра до ночи осаждают мои ворота? Нет. И я не вывешиваю в сумерках красный фонарь на крыльце, не надеваю декольтированных топов, облегающих шелковых юбок и сетчатых колготок!

Как и утром, у него поднялись уголки губ.

- Какая потрясающая картинка, - растягивая слова, произнес он. - Хотя лично я считаю, что в тех брюках, которые были на вас утром, вы завлекли бы гораздо больше клиентов. Ваши длинные ножки и крепкая маленькая попка в черной коже - ммм, у меня чешутся руки.

Энни смотрела на него, не в силах произнести ни слова. У нее тоже чесались руки - врезать по его высокомерной роже. Но к возмущению примешивалось чувство смутного удовлетворения при мысли о том, что, несмотря на непонятную антипатию, он испытывает к ней влечение, пусть даже чисто физическое.

- У вас пунктик насчет черной кожи? - ледяным тоном произнесла она.

- Это зависит от того, кто ее носит. - Его глаза скользнули вниз. - Если это гибкая, с упругой грудью...

- Отвечаю на ваш вопрос - в моей жизни нет мужчины, - заявила Энни и, выскользнув из комнаты, спустилась по лестнице.

Она вынуждена была убежать. Во-первых, чтобы не слышать продолжения описания, явно выходящего за рамки приличия, а во-вторых, сейчас, когда Гарсон Деверилл смотрел на нее, чувствовалось, что он мысленно раздевает ее - и это действовало на нее возбуждающе. У нее болезненно затвердели соски и тепло разлилось по всему телу.