Интимные отношения

Расстегнув ее рубашку, Гарсон одним легким движением снял ее, затем снял лифчик, а потом, нежно обняв, положил Энни рядом с собой на кровать. Его взгляд не отрывался от кожи медового оттенка на ее груди, от ее розовато-коричневых сосков. Она заметила, как потемнели и затуманились его глаза. Снова и снова ласкал он ее, слегка нажимая на твердеющие при его касании соски, круговыми движениями гладя упругие груди. Энни вся дрожала. Желание поднималось в ней жаркой, чувственной волной.

- Гарсон... - прошептала она, и как бы в ответ на невысказанную просьбу он лег рядом с ней.

Обняв, он снова поцеловал ее. Сначала он поцеловал губы, затем стал опускаться ниже и ниже, целуя шелковую кожу ее шеи и налитую грудь. Погрузив пальцы в его темные, густые волосы, Энни притянула его к себе.

Теперь Гарсон целовал соски, нежно покусывая их, гладил ее, медленно следуя контурам ее плеч, груди и живота. Она изнемогла от этих ласк. Ей тоже хотелось гладить его нагое тело, чувствовать его близость. Она хотела прижаться губами к его телу.

Когда он оторвался от нее и сел рядом, Энни подумала, что он, наверное, почувствовал это желание и собирается снять рубашку. Быстрее, пожалуйста, быстрее, взмолилась она безмолвно.

- Ты веришь мне? - спросил Гарсон.

Она смотрела на него в растерянности. Казалось, он совершенно спокоен, в то время как она чувствовала, что ее тело готово разорваться на миллион частиц.

- В-верю тебе? - заикаясь спросила она. - В чем?

- Что нам судьбой уготовано заниматься любовью.

Энни кивнула. А что еще она могла сказать, если изнемогала от желания лежать рядом с ним, если ее тело требовало удовлетворения разбуженной страсти, удовлетворения, до которого было так далеко и в то же время так дразняще близко?

Он продолжал все так же сидеть рядом, и она, нахмурившись, взглянула на него.

- Ты просто делаешь попытку это доказать? - с трудом промолвила она.

- Не только, - ответил Гарсон, - но в общем-то да.

Казалось, кто-то ледяными пальцами сжал ее сердце. Она была всего лишь жертвой обольщения.

- Удар ниже пояса - вот как это называется. - Ей хотелось кричать от ярости, но, поскольку в соседней комнате спал Оливер, она произнесла это свирепым шепотом.

- Не понял...

Вскочив, она начала собирать разбросанную одежду.

- Я говорила тебе, что уже два года не занималась любовью, - сказала она, лихорадочно застегивая лифчик. - И вот теперь...

- И вот теперь ты горишь желанием, а я воспользовался случаем? Ты ничего не поняла.

- Я прекрасно поняла, что ты - гадкая крыса, вот ты кто! - заявила Энни и, схватив рубашку и джинсы, понеслась вниз.

- Я приготовлю кофе, - сказал Гарсон, входя за ней в гостиную двумя минутами позже. Энни метнула на него яростный взгляд.

- Не надо, можешь убираться! Он спокойно улыбнулся.

- Убираться? Совсем не похоже на Шекспира. Нам надо поговорить, - сказал он тоном, не допускающим возражений. - Мы вполне можем это сделать за чашкой кофе. Ты пьешь с молоком и кусочком сахара, правильно?

- Правильно, - машинально ответила она. Когда он вышел на кухню, Энни закончила одеваться и смогла частично прийти в себя. Она начала размышлять над тем, как легко мог Гарсон воспламенить ее, оставаясь при этом совершенно спокойным. Казалось, ему достаточно просто посмотреть на нее, и она уже была на взводе.

Она упала на диван. Как же противостоять этому? У нее нет сил сопротивляться. Она не хотела становиться его любовницей, но ее плоть не оставляла ей выбора.

- Ты, наверное, выплеснешь мне это в лицо? - спросил Гарсон, подавая ей чашку горячего кофе. Она даже не пыталась изобразить улыбку.

- Нет, хотя ты этого вполне заслуживаешь. - Энни подождала, пока он сядет рядом, затем сказала:

- Считай, что ты доказал: я не могу сопротивляться, пусть мы станем любовниками, если хочешь.

- Не хочу, - возразил он.

У нее готово было разорваться сердце, нервы не выдерживали. Значит, ему было недостаточно показать, насколько легко он может уложить ее в постель, теперь он говорит, что вовсе и не хочет этого. Разве это не унижение? Это удар по ее человеческому достоинству. Энни нахмурилась. Но ведь, несмотря на его хладнокровный отказ, она видела его возбуждение. Напрягшееся тело красноречивее слов говорило о его желании.

- Нет? - неуверенно переспросила она.

- Нет, и хотя ты сама допускаешь это, в душе ты тоже не хочешь, чтобы мы были любовниками. Энни судорожно глотнула кофе.

- Да, это правда. Мне бы не хотелось, чтобы перед глазами Оливера был такой пример и чтобы Берт и Кирстен, да и другие думали обо мне такое. Может быть, я старомодна, но перспектива стать второй миссис Коллис, - она криво усмехнулась, - пусть даже не так явно, меня совершенно не увлекает. Но если ты не хочешь, чтобы мы стали любовниками, тогда чего ты добиваешься?

- Я хочу, чтобы мы поженились. Энни остолбенело смотрела на него несколько мгновений, потом нервно засмеялась.

- Прямо как... в романе.