Получив две точки, мысленно соединил их с лучом так, чтобы все выстроилось в одну линию. И получил такую точность, что никакому лазерному дальномеру и не снилось.
— Готово! Улетай, быстрее!
И тут раздался такой взрыв, что у несчастного барака вынесло все окна и сдуло кровлю, над которой вспух пламенный гриб в окружении фиолетового тумана.
— Альберт! — Кросс-Ландау вцепился в поручни фальшборта — луч исчез, а вместе с ним пропал и смысл поддерживать барьер. — Рита, что ты видишь?
— Только огонь и дым, — обреченно выдохнула девушка. — Боги…
— Генрих! Мне нужна ваша помощь!
Мужчина кивнул и встал напротив — уж он-то как никто иной разделял час войны от часа траура. И, несмотря на печаль и тревогу, нашел в себе силы продолжать бой.
Я же нашептывал под нос заклинание ильвас, попутно сублимируя благородную ярость в колдовскую энергию.
Вспоминая всех тех, кого мог потерять и кого уже потерял.
Осознавая перспективы в этом чудном альтернативном мире, избежавшем множество ошибок нашего и все равно оказавшемся под ударом.
Чувствуя единение людей перед лицом неминуемой угрозы.
Понимая, какая ответственность возложена ими на мои плечи.
Помня о клятвах и присягах, что давал стране и народу.
Желая поквитаться за коварство и вероломство.
И снова увидеть ставших неожиданно близкими людей.
Ведь награда за победу — не только спасение миллионов жизней, но и шанс начать свою с чистого листа. И завести семью и друзей, которых лишился на родине из-за работы и увечья.
Возможно, я просто умер и это — мое персональное Чистилище, и все равно не хотел покидать его так рано. Впереди — светлое будущее, а за него определенно стоит побороться.
«Наскальные рисунки» на серой стали засияли ослепительным неоном. Примитивные фигурки лучников побежали от казенника к выходному отверстию, гоня перед собой стада одутловатых бизонов на коротеньких ножках.
И выпущенные охотниками стрелы складывались в пульсирующие пунктирные линии, готовые разогнать снаряд точно в направлении цели. И чем дольше держал ладони, несмотря на обжигающий жар, тем больше этих линий появлялось.
И когда показалось, что больше из себя уже не выжать, когда сознание помутилось, а колени задрожали, Генрих встал рядом и коснулся металла.
И потускневшие символы засветились ярче прежнего, а мерцающих черточек стало так много, что казалось, будто вся пушка соткана из них.
А вскоре к нам присоединился капитан, старпом и три младших офицера — все носители дара. И каждый внес свою лепту, заряжая орудие последними толиками магии.
— Признаться честно, — крякнул Сухотин, обливаясь потом, — таких финтов прежде вытворять не доводилось.
Знаки и черточки сошлись в единое поле, как если бы пушку отлили из чистого света. Сияние нестерпимо било по глазам, маны почти не осталось, и я понял — пора. И не без удовольствия выкрикнул:
— Огонь!
Грянул гром, однако болванка не вылетела из ствола. Вместо нее навстречу цели скользнула распрямленная фиолетовая молния.
И если прежде море исходило паром, то теперь волны разошлись в стороны, не в силах сдерживать такой жар и напряжение.
Под лучом протянулась водяная траншея такой глубины, что обнажились обломки дирижабля. И всего секунду спустя «каньон» заволок туман, и над ним помчали гонимые ветром призрачные обличья всадников с копьями и луками.
Морок исчез быстрее, чем я успел моргнуть, а затем над бараком взмыл огненный сноп, окруженный пурпурным смерчем.
Выглядел он так, словно у танка взорвалась боеукладка, только продержался гораздо дольше, прежде чем развеяться в ночных небесах. Я же немедленно связался с Академией, чтобы подтвердить попадание.
— Да! — крикнула Рита. — Ствол разворотило и оплавило!
— Что с Альбертом?
— Не знаю… Здесь все еще слишком дымно. Погоди, я что-то слышу…
— Что там?
— Они высадили десант! Несколько сотен стрелков под прикрытием манородных движутся прямо на нас!
— Принял. Займите оборону на стенах и в правительственном квартале. Мы уже в пути.
— Нам продолжать обстрел? — спросил капитан.
— Ни в коем случае — заденете своих. Ставьте под ружье всех — от кочегаров до старших офицеров, и высаживайтесь в порту.
— Так точно, — Сухотин козырнул и повернулся к экипажу: — Слышали приказ? Все — к оружию! Сегодня каждый из нас — морпех!
Поблагодарив моряков за содействие, мы отправились в Академию. С высоты было видно, как выстроившиеся квадратами отряды стекаются к площади с трех направлений, надежно прикрытые колдовскими полусферами.
Нападать на них сейчас бессмысленно, и я хотел уже пролететь мимо, как вдруг заметил рядом с поездом троицу манородных, столпившихся над распростертым на обломках телом.
Подонки пинали еще живого пленника, и этим бедолагой мог быть лишь один человек — Альберт.
— Генрих! — окликнул парящего рядом напарника и указал вниз.
Адмирал тут же выхватил объятую пламенем саблю и коршуном спикировал на врагов. Предатели, похоже, не ожидали атаки с тыла, и одного удалось располовинить с первого же удара.