Интриги королевского двора

— Лилиан Иртон была добра ко мне. Оно и сейчас добра. Она приютила меня в своем доме, деньгами жалует, кормит-поит….

— Раньше она такой не была…

— Разве это важно? Она хорошая, Морага. Она добрая, умная…

— Она тебя послала?

— Да. Сказала, чтобы я все выяснил по-тихому.

Морага продолжала молчать. Но Джейми тоже не говорил ничего больше. В комнате повисла тишина. Юноша знал — если травница решит — она расскажет. А давить не стоит…

Прошло пять минут, десять, пятнадцать…

Наконец травница вздохнула.

— Ты прав. Я продала настойку. Свеженькую, этого лета сбор.

— Никому другому это не под силу. Я сразу понял, что это твоих рук дело. И графиня тоже так подумала.

— И все же здесь ты. А не отряд стражи… — Джейми все так же молчал — и травница шлепнула ладонью по столу. — Хорошо! Я продала настойку. Она быстро теряет силу, несколько десятков дней — и выдохнется.

— Госпожа графиня сказала — это потому что основа неправильная. Она знает такое вещество, что трава долго останется хорошей.

— Вот как?

— Я захватил с собой склянку. Я потом покажу, обещаю… Так кто покупал траву?

Травница ухмыльнулась.

— Она у меня частый гость. Гостья. Уж давно, как госпожа затяжелела, так она ко мне и начала ходить.

— Просто так?

— Э, нет. Травы — искусство сложное. Сама она правильно ничего сделать не могла. А потому платила мне. И щедро. За настои, за тайну…

— И как ее зовут?

— Имени не знаю. Могу описать.

Джейми внимательно выслушал описание, кивнул.

— А почему ты ее выдаешь?

Морага пожала плечами.

— Я в долгу перед графиней. На ее земле живу, в обиду, опять же, она меня не дала, тебя вот присылает, да не просто так…

Это верно. Каждый раз, приезжая к Мораге, Джейми привозил с собой гостинцы. То ткань, то корзину с продуктами, то что-нибудь еще…

В этот раз у него была большая бутыль со спиртом. И юноша увлеченно принялся рассказывать о свойствах продукта.

Прошло не меньше часа, прежде чем травники вернулись к реальности.

— Мне пора уходить. Графиня ждет.

— Понимаю. Ты опиши ей ту девку, авось, узнает…

— Да и я ее знаю. Только какая ей выгода — понять не могу…

Травница пожала плечами. Ее это и тем более не касалось. Пусть господа сами со своими делами разбираются…

***

Джейми сразу направился к Лиле. И пяти минут им вполне хватило.

Неизвестная из замка часто покупала у Мораги траву.

— Когда вы были в тягости — дурман. А недавно — волчью травку.

— А дурман зачем?

— Я так понял, что подливала вам в еду.

Лиля нахмурилась. История, выдуманная ей для отца, стремительно становилась реальностью.

— Но зачем ей это понадобилось? Кто это?

— Морага не знает ее имени. Она знает, что эта женщина живет в замке… Она приходила ночью, в плаще…

— То есть — кто угодно?

— Она молода.

— Уже не Марта и не Тара. Кто-то из служанок? Мэри? Илона? Сара?

— Морага сказала, что у нее есть шрам на руке. Небольшой, между пальцами.

— Не поддельный?

— Нет. Она в этом разбирается.

— И женщина его не прятала?

— Прятала. Но у Мораги острое зрение.

Лиля кивнула. Посмотрела на Лейса — и тот сорвался с места.

А сама Лиля задумалась.

— Так просто?

Тарис поднял брови.

— Разве просто? Травница могла не увидеть шрама, могла… да многое.

Лиля покачала головой. Но потом подумала, что преступники вообще-то не всегда светочи интеллекта. Что могла девушка сделала. Закутывалась в плащ, приходила ночью… кто ж мог предположить, что у Мораги такое острое зрение и она захочет поделиться информацией? Другая бы травница молчала или все отрицала, чтобы ее не притянули. Это Лиля понимала, что кузнец не виноват в продаже ножей. Пусть ножом хоть царя прирежут. А кто-то другой на ее месте?

Да и насколько она поняла — тут еще не развита культура киллерства.

Убивают, да.

Но когда каждый может пойти и прикончить своего обидчика почти открыто… ну с оговорками, но все-таки, ассасины почти не требуются. Да и потребуются… кто бы их в Иртон завез? Чай не капуста, на грядке не вырастут.

И стоят дорого, и поди, найди… и если уж серьезно… на прежнюю Лилиан Иртон и служанки

Служанки были доставлены к графине через десять минут. И Лиля молча кивнула.

Шрам на руке был у Мэри.

Сара и Илона вышли. Мэри осталась в комнате. Она понимала, что игра окончена, явно. Но сдаваться не собиралась. Верхняя губа женщины приподнялась, зубы оскалились, она была похожа на крупную крысу. Лиля смотрела спокойно.

— Сама расскажешь, зачем меня травила — или помочь?

Мэри зашипела.

— Жаль, не удалось! Хорошо хоть твоего пащенка убрала!

Лиля прикусила губу. Изобразила на лице страдание.

На выкидыш у Лилиан Иртон ей было чихать. Два раза. Но показывать-то это нельзя. Она страдала из-за потери ребенка — так тому и быть.

Будем страдать!

Красиво!

— Тарис, прошу вас…., - и поднести к глазами кружевной платочек. А то заметят, что слез нету.

Тарис тут же воодушевился защищать слабую графиню — и соколом ринулся на обидчицу.

После десяти минут криков, ругани, скандала и угроз, девчонку-таки раскололи — и Лиля только головой покачала.

М-да.

Сама дура.

Накрыв семейство Грисмо, они как-то позабыли, что есть и еще одна голубятня. А она была. И птицы там были не только на мясо, нет. Они еще и летали…