Инцидент в «Кукушке»

– Тогда я приступлю к объяснениям, – сказал Хью. – Две недели назад мой отец стал жертвой в точности такого же сговора. Человек, впоследствии убивший Хелен Фэрли – мы вам все о нем расскажем, сэр Эндрю, – в тот день ехал в поезде вместе с девушкой, точно так же, как я ехал сегодня вместе со своей невестой. Он сидел один в последнем купе по коридору. Сразу же после того, как поезд миновал узловую станцию, Хелен Фэрли вышла из купе, где она сидела вместе с моим отцом, сделав вид, что ей что-то попало в глаз. Но она пошла не в туалет, а в купе, где сидел ее сообщник. Когда поезд проезжал будку Джо Сэйбертона, она высунулась из окна, а мужчина схватил ее за горло, изобразив внезапное нападение. Если вы хорошо знаете линию, то время рассчитать несложно, к тому же они несколько раз репетировали эту сцену. В итоге Джо увидел, что какой-то мужчина душит девушку. Сразу же после этого жертва вернулась в свое купе и напала на моего отца. Уолтер Вильями, ворвавшись в купе, пришел к неправильным выводам – точно так же, как сегодня священник. Мы с моей невестой заново повторили всю сцену специально для вас.

– Святые небеса! – Джо покачал головой.

Цинтия неуверенно взглянула на Фэрби, словно прикидывая, сможет ли он ответить на ее улыбку.

– Вы сможете когда-нибудь простить меня, сэр Эндрю? Я понимаю, это было ужасно, – она рискнула улыбнуться. – Ручаюсь вам, я не буду выдвигать никаких обвинений.

– Это был чрезвычайный шаг, – напряженно сказал Фэрби.

– Мой отец тоже находится в чрезвычайно опасном положении, – напомнил Хью. – Лишь таким способом мы могли объяснить показания Джо Сэйбертона… Разумеется, сэр Эндрю, мы в ваших руках и готовы ответить за наши действия.

Фэрби почти не слышал его. Увлеченный неожиданным поворотом событий, он совершенно забыл о том, что стал жертвой нападения. В его голове теснились сотни вопросов, но лишь один требовал немедленного выяснения. Он повернулся к Сэйбертону.

– То, что вы видели сегодня вечером, точно совпадало с тем, что вы видели в прошлый раз? – спросил он. – Постарайтесь вспомнить оба инцидента. Они совпадали во всех деталях?

– Ну… – Джо замешкался. – На этот раз была другая леди, но в остальном все совпадает.

– Вы уверены? – настаивал Фэрби. – Если я правильно помню, первое нападение было совершено в купе третьего класса.

Хью издал короткое восклицание.

– Нет, – медленно сказал Джо. – В самой середине вагона, как и сегодня вечером. Тот же поезд, тот же вагон.

Хью схватил его за руку.

– Вы уверены?

– Конечно, – ответил Джо. – Как сейчас помню, голова девушки откинута назад и высунута в окно – в самой середине вагона, там, где купе первого класса.

Хью взглянул на Фэрби с торжествующей улыбкой.

– Похоже, сомнений не осталось, сэр Эндрю, не так ли? Эх, Джо, ну почему же вы раньше не сказали об этом!

– Меня никто не спрашивал, – проворчал Джо. Прокурор поднялся на ноги.

– Поразительно, просто поразительно! – он взглянул на Хью и Цинтию. На его губах появилось слабое подобие улыбки. – Знаете, кажется, мне следует как можно скорее выслушать вашу историю от начала до конца, иначе королевский прокурор может превратиться в главного свидетеля защиты! Мы не можем этого допустить.

Глава 24 

Эдвард сидел в кресле на лужайке, окруженный своей семьей. На нем была старая альпаковая куртка и новенькая панамка – подарок Цинтии. Свою вновь обретенную свободу он воспринял очень спокойно – по крайней мере внешне. Он был похож на человека, безмятежно отдыхающего в родных стенах после долгого путешествия.

Это был лихорадочный уикэнд. Адвокаты и члены суда, оторванные в воскресенье королевским прокурором от сиесты и игры в гольф, работали весь день. Их усилия принесли плоды, о которых вечерние газеты в понедельник писали как о «поразительных разоблачениях».

Короткое заседание суда, проходившее в понедельник, породило несколько новых прецедентов в законодательстве. Судья Хэнберри, ознакомленный с «поразительными разоблачениями», прямо-таки лучился от удовольствия на председательском месте. Сэр Эндрю Фэрби вместо того, чтобы выступить с обвинительной речью, категорически заявил, что на скамье подсудимых находится человек, невиновный в приписываемом ему преступлении. Обвинение в сотрудничестве с представителями защиты раскрыло, по его словам, «дело более неправдоподобное, чем любое из описанных в литературе». Судья должным образом настроил жюри присяжных в защиту арестованного и снял с Эдварда обвинение, сопроводив свой вердикт небольшой речью, в которой принес ему свои поздравления и выразил сожаление по поводу содержания его под стражей. Во время состоявшейся затем перед зданием суда демонстрации Эдвард был едва ли не единственным человеком, не затронутым всеобщей восторженной истерией.