Интуиция, дедукция и железный кулак (СИ)

  Морозов очень грамотно закрывался и пробовал отвечать, но теперь он уже с трудом стоял на ногах, поэтому бой принял односторонний характер. Сыщик молотил врага без остановки. Морозов попытался вырваться из захвата, но тоже неудачно: рука у Силачёва была поистине железная. Наконец Михаил Николаевич схватил преступника за грудки, опять рванул на себя и ударил головой в лицо - а потом со всей богатырской дури отшвырнул назад. Морозов с разбегу вплющился в стенку (да так, что едва не рухнул весь дом) и завалился набок. И больше не двигался.

  Вот этот завершающий приём объяснялся не какой-то особой свирепостью Силачёва - нет, просто Морозов оказался настолько опасен, что его следовало отключить наглухо любым путём. Тем более, поблизости лежал заряженный пистолет. Тут выбирать не приходилось.

  Силачёв высморкался кровью на пол и снял со стены первые попавшиеся наручники. Морозов, с разукрашенной в мясо физиономией, валялся на боку вдоль стены. Михаил Николаевич перевернул его лицом вниз, защёлкнул руки за спиной и, тяжело дыша, пропыхтел вслух:

  - Ничего личного. Только самооборона.

  Собеседник не отреагировал - кажется, он потерял сознание, если не притворялся. Силачёв пощупал ему пульс на руке.

  "Живой. Вот это хороший "язык" будет!"

  И вдруг ему вспомнились слова Морозова: "Вы убили сына Петра Андреевича!"

  Сыщик запаниковал не на шутку. Только этого ещё не хватало! Подобрав с пола пистолет, он вышел на улицу - получше рассмотреть своих бывших противников.

  "Да нет, это наверняка было враньё, - успокаивал он себя. - Это Морозов придумал, чтобы усыпить мою бдительность!"

  Подойдя к покойникам, лежавшим вдоль забора с наружной стороны, он включил фонарь на мобильнике и отыскал парня со "Стечкиным". По словам Морозова, это и был Владимир. Силачёв стащил с его головы шапочку с прорезями для глаз и посветил в лицо.

  В следующий момент он пожалел, что ни одно из покушений, организованных на него, так и не увенчалось успехом. Потому что это действительно был Владимир.

  "Ох, ё... Вот я попал!!!"

  Конечно, Михаил Николаевич догадывался, что Владимир его, скорее всего, ненавидит. И было за что: Силачёв сам немало этому поспособствовал. Но чтобы до такой степени? Чтобы он СОБСТВЕННОРУЧНО взял "пушку" и отправился на разборку?! Это казалось совершенно невероятным. Сыщик даже представить себе не мог такого поворота событий!

  "Что же теперь Пётр Андреевич скажет?!"

  А память услужливо подкинула ему пару очень подходящих мыслей относительно его нынешнего положения - увы, эти умные мысли ничем не могли помочь ему практически.

  "Если вы голосовали за Януковича - значит, у вас нет сердца. Если вы голосовали за Тимошенко - значит, у вас нет мозгов. Поступай как хочешь, и всё равно будет неправильно..."

  "Вот именно, папа! Финляндия! Почему ты не захотел купить себе дом в цивилизованной стране? С твоими-то средствами!"

  Силачёв всерьёз задумался, не последовать ли совету Морозова: бросить всё и прямо сейчас, никого не предупреждая, свалить как можно дальше отсюда. Причём, по возможности, за границу.

  Минут пять он обдумывал эту идею. Интуиция, к сожалению, молчала. В конце концов сыщик плюнул на всё и стал звонить в милицию. Правда, позвонить самому Петру Андреевичу он на этот раз не решился...

  * * *

  Милиция приехала рано-рано утром - на улице ещё и не рассвело. За ней подтянулась и "скорая", а немного погодя, прямо из дома, на своём личном автотранспорте прибыл майор Орехов. Увидев во дворе Силачёва, он подошёл к нему и голосом, не предвещавшим ничего хорошего, вместо приветствия произнёс:

  - Да-а, Михаил Николаевич, ну и подарочек вы нам сделали ко Дню Победы. - Сегодня было девятое мая. - Что, в ковбоя решили поиграть?

  - А я-то здесь при чём? - удивился сыщик. - Это ОНИ в ковбоев решили поиграть.

  - Ну-ну... посмотрим, посмотрим. А пистолет откуда взяли?

  - Наградное оружие.

  Михаил Николаевич упоминал об этом, когда звонил в милицию, но Орехов мог и не знать. Или просто забыл.

  - Ладно, сейчас разберёмся, что с вами делать.

  Пистолет у Силачёва забрали. Милиция работала долго: происшествие было очень крупным (особенно по здешним меркам) и казалось чрезвычайно запутанным для тех, кто не видел его своими глазами. Силачёв водил милиционеров по двору, рассказывал и показывал, как всё случилось. Наконец, когда он уже не мог сообщить им ничего нового, к нему подошёл Орехов.

  - Михаил Николаевич, - сказал он, - нам придётся задержать вас за превышение пределов необходимой обороны. Во-первых, вы застрелили безоружного человека...

  - Что-о-о?! Кого это я там застрелил?! Этого поджигателя, что ли? Так его свои грохнули, хотя так ему и надо, конечно. А я ему только в руку попал.

  - Вскрытие покажет. А зачем вы вообще в него стреляли?

  - А чего, неясно, что ли? Он мой дом хотел поджечь! Ещё пять секунд, и он бы это сделал!

  - Ну ладно, а Морозов? Зачем вы так избили Морозова?

  Морозов до сих пор не пришёл в сознание после драки с Силачёвым, и его срочно увезли на "скорой" в больницу, не снимая наручников.