Инверсии

Нянька, сидевшая у окна с книгой, подняла голову. Она смотрела расширенными глазами на голую грудь ДеВара под наспех натянутой рубахой. Латтенс неподвижно лежал в постели. В изголовье его кровати на столике стоял тазик и лежало полотенце. Нянька словно сжалась, когда ДеВар пересек комнату в направлении кровати мальчика. ДеВар услышал, как следом за ним в комнату вошел стражник. ДеВар, повернув вполоборота голову, сказал ему: «Держи ее!» и кивнул на няньку, которая при этих словах вздрогнула. Стражник неуверенно направился к женщине.

ДеВар подошел к кровати Латтенса, потрогал его шею – пульс едва прощупывался. Мальчик зажал в кулачке бледно-желтую ленточку, без которой не засыпал. ДеВар как можно осторожнее вытащил ленточку из руки Латтенса, глядя в то же время на няньку. Стражник стоял рядом с ней, держа ее одной рукой за запястье.

Глаза няньки стали еще шире. Свободной рукой она принялась колотить стражника, которому в конце концов удалось ухватить ее и за эту руку и привести к порядку. Она попыталась лягнуть его, но стражник развернул ее и заломил ей руку, так что нянька согнулась пополам и закричала от боли – ее голова оказалась на уровне колен.

ДеВар внимательно осмотрел влажный конец ленточки, стражник тем временем смотрел на него в полном недоумении, а женщина, тяжело дыша в неудобной позе, рыдала. ДеВар попробовал языком матерчатую ленточку. На вкус она была сладковатой и чуть горьковатой одновременно. Он сплюнул на пол, потом присел на одно колено, чтобы заглянуть в красное от напряжение лицо няньки. Он сунул ленточку в лицо женщины.

– Этим травили мальчика, мадам? – очень тихо спросил он.

Женщина, скосив глаза, смотрела на ленточку. Сопли и слезы капали с ее носа. Нижняя ее челюсть ходила ходуном. Прошло несколько мгновений, прежде чем она кивнула.

– Где раствор?

– Он… под сиденьем у окна, – сказала нянька дрожащим голосом.

– Держи ее здесь, – тихим голосом сказал ДеВар стражнику. Он подошел к окну, сбросил подушку с сиденья, вделанного в стену, поднял деревянную крышку и сунул внутрь руку. Оттуда ДеВар выбросил несколько игрушек, одежду и наконец небольшой темный кувшин.

– Это? Она кивнула.

– Кто дал?

Нянька покачала головой. ДеВар извлек из ножен свой длинный нож. Она закричала, потом принялась биться в руках стражника, но тот лишь еще сильнее нагнул ее, и она снова задышала с трудом. ДеВар поднес нож ей к носу.

– Госпожа Перрунд! – закричала нянька. – Госпожа Перрунд!

ДеВар оцепенел.

– Кто?

– Госпожа Перрунд! Это она дает мне кувшины! Клянусь!

– Меня это не убеждает, – сказал ДеВар.

Он кивнул стражнику, который еще сильнее заломил руки женщины. Та взвизгнула от боли.

– Правда. Истинная правда! Правду говорю! – закричала она.

ДеВар чуть подался назад и, подняв глаза на стражника, один раз тряхнул головой, и тот чуть ослабил хватку. Женщина рыдала, все ее согнутое пополам тело сотрясалось. ДеВар убрал нож и нахмурился. В комнату ворвались еще двое стражников с мечами наголо.

– Сударь? – выкрикнул один из них, оценив происходящее.

ДеВар расправил плечи.

– Охраняйте мальчика, – сказал он только что появившейся паре. – А эту отведи к начальнику стражи ЗеСпиоле, – велел он стражнику, держащему сиделку. – Скажи ему, что Латтенс был отравлен, и отравительница – она.

Широкими шагами шел ДеВар к покоям УрЛейна, заправляя на ходу рубашку. Еще один стражник, встревоженный шумом, догнал его. ДеВар отослал его на помощь тому, кто отводил няньку к ЗеСпиоле.

У двери покоев УрЛейна стоял еще один стражник. ДеВар как мог привел себя в порядок – он теперь жалел, что не потратил еще немного времени, чтобы одеться как следует. Он должен был увидеть УрЛейна, независимо от того, что могут подумать другие, а чтобы войти, ему может понадобиться помощь этого стражника. Он напустил на себя непререкаемый вид, надеясь, что это поможет.

– Встать! – прокричал он. Стражник вскочил. – Протектор у себя? – спросил ДеВар, ощерившись и кивая на дверь.

– Нет, сударь! – выкрикнул стражник.

– Где он?

– Я думаю, он пошел в гарем, сударь! Он сказал, ставить вас в известность не обязательно, сударь!

ДеВар несколько мгновений смотрел на закрытую дверь. Он начал поворачиваться, чтобы уйти, но остановился.

– Когда он ушел?

– Около полу колокола назад, сударь.

ДеВар кивнул и пошел прочь. Завернув за угол, он пустился бегом. Он позвал с собой двух стражников, и все трое направились к гарему.

Двойные двери трехкупольной гостевой комнаты распахнулись, ударив по стенам. В мягко освещенном холле были две наложницы – они разговаривали за легким завтраком с пришедшими их навестить родными. Когда двери открылись, все присутствующие погрузились в молчание. Главный евнух Стайк сидел на своем месте в середине комнаты, точно сонная белая гора. Сонливое выражение исчезло с его лица, брови сошлись над переносицей и нахмурились, когда створки вернулись в закрытое положение. ДеВар быстрыми шагами пересек комнату, направляясь к дверям, ведущим непосредственно в гарем, – два стражника следовали за ним.

– Нет! – заревел главный евнух. Он поднялся и начал спускаться по ступеням.