Инверсия

— Прекрасно. Ребята, поможете?

Боги коротко кивнули, и подняли руки. Меня скрутило болью, каждая клеточка как будто загорелась. На это длилось всего мгновение, и постепенно отступало. Я встала, и начала оглядывать себя. Крылья и клыки остались на месте. Боги милостиво вызвали для меня зеркало. Хм, странно, по-моему, раньше мои глаза были не зеленого цвета. Так, а если попробовать уйти в вампирью ипостась? Эрина? ЭРИНА?! «Что кричишь, сестра?» Эрина… ты? «Да. Тебя что-то удивляет?». Черт, этот тихий, добрый, глубокий голос ни капельки не похож на тот зловещий шелест, что обычно издавала Эрина! Эрина, будь добра, возьми управление. «Без проблем, сестра.»

Клыки удлинились, глаза загорелись изумрудным светом. Крылья сложились небольшим плащиком. Я вернула себе управление, и все исчезло.

— Великие, у меня еще один вопрос.

— Задавай.

— Кто такая Эрина? Почему только я слышу её голос?

Виртур горько усмехнулся.

— Как тебе сказать, дщерь моя… По большому счету, это моя ошибка. Когда я создавал вторую ипостась, случайно получилось так, что душа делится на две личности. Я так и не нашел, как это исправить. Тогда я просто накинул на вторую личность все вампирские способности. Как оказалось, это тоже была ошибка. Поменяй вторую личность — поменяется весь вампир. Но, такое могут провернуть только боги, так что не беспокойся, все будет нормально. Ах, да, забыл предупредить — для остальных вампиров, особенно темных, ты станешь лакомым кусочком. Но, твоя кровь теперь сильнее. Они просто отравятся ей. Еще вопросы?

— Да. Почему вы решили только сейчас вернуть вампиров?

— Я надеялся, что проживу лишь на человеческих последователях… Но люди непостоянны, а мне для нормальной жизни нужны верные последователи. А самые верные последователи у нас — это те, кого мы создали. Даже если они в нас не верят, часть их души все равно принадлежит нам. И они чуть-чуть подпитывают нас, давая силы на чудеса. Люди перестают в меня верить, и я теряю силу. Поэтому приходится что-то делать, чтобы выжить. Что-то еще?

— Нет.

— Что же, тогда готовься к испытаниям и наградам. Доброго пути!

На секунду меня ослепило, а проморгавшись, я поняла, что сижу в храме в привычной позе. Неужели приснилось? Ладно, тогда пора домой.

Выходя из храма, меня окликнул местный жрец:

— Жрица, а разве у вас всегда были зеленые глаза?

Не приснилось. Эрина? «Да?» Как думаешь, березы вкусные? «Странные ты речи ведешь сестра. Хотя… Господи, неужели я так говорила?! Про кровь… Прости меня, сестра, я…» Успокойся. Все нормально. Я просто кое-что проверяла. «Не пугай меня так больше!» Хорошо.

— Да, всегда.

И будут всегда.

/Андреан/

Боль. Боль — мой спутник последние два года. И зачем я пошел против Владыки? Пытался приказать ему…

Тогда, на фестивале, я бросил ему вызов.

…

— Я должен сражаться со своим подданным? Вы за кого меня принимаете?

Этого мой противник не вытерпел.

— Это кого ты назвал подданным? Меня? Господин знает толк в суициде.

— Тебя, тебя, мой верный вассал. Потому что я — глава Проклятого клана!

Я показал свою руку. На ней проявился герб моего клана. Он должен был при виде него пасть ниц, но…

— Ты хоть знаешь, как мой клан называется? А сколько в нем существ?

— Мне это не интересно. Приказываю тебе сдаться!

Это была ошибка.

…

После того, как он… поиграл со мной, и выбил мой меч. И наказал, как отец нерадивого сына. Но наказание затянулось.

Суккубы прекрасны. Красивы. Умны. И они демоны. И они были только рады, когда узнали, что мне нужно доставлять боль. Таковы все демоны. Для них наша боль — что мед.

Изо дня в день я сидел в комнате в подвале. Меня кормили, и после обеда приступали к экзекуции. Что я только не испытал! И раскаленный металл, и иглы под ногти. И знаете, за все это время я привык. Меня пытались обжечь простым металлом, но я лишь просил сместить клеймо. Не потому что больно, а потому, что в другом месте чесалось. Да, я чесал себе спину раскаленным металлом. Приучили.

Полгода назад меня вообще пытались обжечь в алхимическом драконьем пламени. Впервые за долгое время было действительно больно. Но потом привык и к этому. Я вижу, как появляются ожоги на моих руках, но я ничего не чувствую. Боль стала моей подругой.

И вот, уже месяц никто не заходит в комнату. Еду исправно приносят, но никто меня не пытает. Наконец, явились мои мучители в сопровождении какой-то монашки. Она была одета в мантию, в руках несла посох. Встреть я её пару лет назад, начал бы флиртовать, но сейчас… мне было плевать на её красоту, и на то, что мантия грозится порваться. Единственное, что меня смущало, так это странный блеск её зеленых глаз. Монашка что-то наколдовала, и все мои раны заросли. Я на пробу ударил по стене. Хруст кости, рука сильно искривляется, но боль почти не проявила себя. Монашка вздохнула, и прочитала заклинание еще раз.

— Да, похоже, кому-то придется сопровождать его. Уж больно он… непробиваемый.

— Ну… мы исполняли приказ Владыки.

— Я понимаю.

Она подошла ко мне, и я наконец вспомнил, где мог её видеть. В свите Владыки. Так она от него?

— Ну привет, Андреан. Твое наказание окончено.