Инверсия Фикуса

Из сумки выглядывали многочисленные горлышки бутылок. Подписав опять кучу каких-то документов и получив их плохо читаемые копии, сделанные под копирку, потный и уже окончательно обалдевший Федор обошел с «подарками», как советовал бригадир грузчиков, всех, от кого зависело в поезде благополучное следование машины до пункта назначения. Наконец с оформлением отправки машины на Дальний Восток было покончено, и измученные Федор и Марьиванна медленно поплелись с территории товарной станции в город. Возле метро они увидели лоток с мороженым и жадно съели по две порции.

– Предлагаю добраться до гостиницы, принять душ и отправиться по магазинам. Хочу наконец прилично одеться, а потом вечером в обществе элегантного спутника сходить в какой-нибудь ресторан. Мы же в конце концов можем позволить себе маленький праздник в честь завершения очередного этапа нашего проекта? – проговорила Марьиванна, с надеждой взглянув на Федора.

– Может, купим чебуреков, пива и поедим в номере? – без особой надежды робко спросил Федор, с тоской представив себе мучительную процедуру обновления гардероба. Марьиванна тут же бросила на него такой яростный возмущенный взгляд, что Савченко без слов понял, что дальше на эту тему даже не стоит и продолжать.

– Вика, только я предлагаю немного изменить логистику твоего плана. Давай сначала поменяем деньги, а то рубли уже на исходе, потом сразу отмучаемся – купим одежду, и вот тогда уже с чувством выполненного долга в гостиницу, – проговорил Федор.

Марьиванна с подозрением посмотрела на него, словно пытаясь, как всегда, понять, в чем может быть подвох, но, поразмыслив, согласилась с планом Федора. Было уже полседьмого, когда они добрались до гостиницы. Духота, нервотрепка на товарной станции и мучительное блуждание по ГУМу в поисках подходящей одежды окончательно добили Федора. Он мечтал лишь об одном – принять душ и распластаться на кровати под мерно урчащим кондиционером. Федор внутренне надеялся на то, что Маша тоже устала и в конце концов отложит поход в ресторан на следующий день, благо время теперь это позволяло. Однако Марьиванне поход в ГУМ словно придал сил и открыл второе дыхание. В номере она быстро залезла в душ, а затем с вожделенным трепетом стала распаковывать пакеты с покупками. Федор обреченно поплелся в ванную комнату. Через двадцать минут выйдя из ванной уже без бороды и аккуратно причесанным, он ахнул от изумления. Марьиванна крутилась перед большим зеркалом в предбаннике номера, наводя красоту на лице. На девушке было красивое темно-синее платье с открытыми руками, странным образом сочетающее в себе целомудрие и порочность. На ногах были элегантные туфли, а на изящной шее неброско поблескивала нитка жемчужного ожерелья. Это была уже какая-то совершенно незнакомая женщина, ошеломительно прекрасная и манящая.

– Обалдеть! – тихо вырвалось у изумленного Федора. Он, забывшись, машинально потер лоб левой рукой, упустив полотенце, обмотанное вокруг пояса, и оно мягко скользнуло на пол.

Марьиванна откровенным бесстыжим взглядом окинула его голую фигуру и весело заразительно расхохоталась, довольная произведенным эффектом.

– Давай быстрее одевайся, и идем ужинать! – продолжая давиться от смеха, решительно проговорила она.

Глядя на Марьиванну, Федор с удивлением почувствовал, что усталости как не бывало, и, вместо того чтобы одеваться, у него появилась совсем другая идея. Он воровато покосился на кровать.

– Но-но, Клюев, даже не думай! – со смехом воскликнула Марьиванна, заметив его блудливый взгляд, обращенный к кровати. – Я столько времени красоту наводила!

Но было уже поздно. Федор решительно подошел к девушке и, подхватив ее на руки, понес к ложу.

– Я тебя убью, если прическу испортишь, – закрыв глаза и глубоко дыша, жарко прошептала Марьиванна, крепко обвивая его шею руками.

Через час они вышли из лифта и направились к выходу. Неожиданно Марьиванна вспомнила, что что-то забыла в номере, и, пообещав мигом вернуться, бросилась назад к лифту. Федор, укоризненно вздохнув, вышел на улицу. Жара спала, и в воздухе появилась приятная прохлада. Стоя рядом с перекуривающими гостями гостиницы, он с интересом рассматривал виднеющуюся в районе ВДНХ статую рабочего и крестьянки. На Федоре был темный консервативного вида итальянский костюм, белая рубашка без галстука и темные полуботинки. В ГУМе Марьиванна, перемерив на него кучу каких-то сумасшедших одеяний, решительно заявила, что этот костюм ему подходит больше всего и в нем Федор похож на какого-то Бандероса. Федор понятия не имел, кто такой этот Бандерос, поэтому спорить не стал, лишь бы вся эта примерочная кутерьма быстрее закончилась. Неожиданно рядом раздался удивленный голос: «Федя?»

Глава 72