Иные боги и другие истории

Покуда я передвигал мебель, из коридора послышался торопливый топот ног в направлении соседнего номера, а грохот в южном конце коридора прекратился. Понятно, что основная масса преследователей собралась перед хлипкой межкомнатной дверью, чтобы выбить ее и схватить меня в этой комнате. А за окном висела луна и освещала конек крыши кирпичного здания внизу, и только теперь я осознал, насколько рискованна моя затея с прыжком из окна, потому что скат крыши, куда я намеревался приземлиться, оказался довольно крутым.

Оценив обстановку, из двух окон я выбрал для прыжка то, что южнее, решив после приземления на внутренний скат крыши скрыться в ближайшем чердачном окне. Я понимал, что, даже спрятавшись внутри соседнего здания, мне не избежать погони, но я надеялся благополучно спуститься с чердака, а потом броситься по темному двору, наугад забегая в одну дверь заброшенного здания и выбегая из другой, и таким образом в конце концов добежать до Вашингтон-стрит и ускользнуть из города по южной дороге.

Грохот за забаррикадированной дверью нарастал, и я заметил, что тонкие дверные панели уже расщепились. Ясное дело, нападавшие воспользовались каким-то тяжелым предметом в качестве тарана. Но кровать, припертая к двери с моей стороны, пока что выдерживала атаку, так что у меня еще оставался призрачный шанс на успешный побег. Распахнув окно, я заметил, что оно прикрыто с обеих сторон тяжелыми велюровыми гардинами, прикрепленными к карнизу медными кольцами, и что снаружи торчит длинный металлический штырь — захват для ставней. Обнаружив возможную альтернативу опасному прыжку, я ухватился за гардины, дернул их вниз и содрал вместе с карнизом, а затем быстро надел два кольца на штырь и выпростал одну гардину наружу. Тяжелые складки велюра почти достигли крыши внизу, и я понадеялся, что и оба кольца, и плотная ткань выдержат мой вес. Я вылез из окна и спустился по импровизированной лесенке вниз. Так я навсегда покинул кишащий загадочными постояльцами «Гилман-хаус».

Я благополучно достиг крутой крыши и быстро добрался до зияющего чердачного окна. Бросив взгляд назад, я увидел, что в покинутой мной комнате еще темно, а дальше, в северной части города, за обвалившимися печными трубами, я заметил зарево от огней, освещающих храм ордена Дагона, баптистскую церковь и конгрегационную церковь, которую я не мог вспоминать без содрогания. Внизу, во дворе, на первый взгляд не было никого, и я понадеялся, что смогу унести ноги еще до объявления общей тревоги. Посветив фонариком в черный проем окна, я заметил, что лестница, которая соединяла бы чердачное окно с полом, отсутствует. Но высота была небольшая, поэтому я перегнулся через край окна и спрыгнул на покрытый толстым слоем пыли пол, заставленный трухлявыми ящиками и бочками.

Местечко было жутковатое, но я не мешкая метнулся к деревянной лесенке, которую обнаружил с помощью фонарика. Посветив на циферблат, я также узнал время — было 2:00. Ступени подо мной заскрипели, но выдержали, и я быстро миновал похожий на амбар второй этаж и вскоре очутился на первом. Здесь царило полное запустение, и только эхо моих шагов гулко звучало в тишине. Наконец я добрался до конца коридора и увидел еле заметный в кромешном мраке прямоугольник дверного проема — это был главный вход в здание со стороны Пейн-стрит. Бросившись обратно, я нашел дверь черного хода — тут тоже все было нараспашку — и по каменным ступеням крыльца спустился на поросшую травой брусчатку заднего двора.

Лунный свет во двор не проникал, но я все же смог разобрать дорогу без фонарика. Несколько окон в «Гилман-хаусе» были тускло освещены, и я смутно расслышал доносящиеся оттуда звуки. Осторожно ступая, я пошел вдоль кирпичного здания в сторону Вашингтон-стрит и, заметив несколько раскрытых дверей, выбрал ближайшую и забежал в холл. Внутри было темно, и, добравшись до противоположной стороны холла, я увидел, что дверь на улицу накрепко заколочена. Решив попытать счастья в другом здании, я повернул обратно с намерением выйти на задний двор, но уже у самого выхода резко остановился.