Иные чувства, иные миры

Каким бы невероятным ни показалось это на первый взгляд, но есть множество доказательств того, что вся местность, населённая волками, покрыта сигнальными станциями или разведывательными постами. Обычно они встречаются через каждую милю или меньше, но расстояние сильно меняется в зависимости от характера местности. Указатели этих станций, или «запаховых столбов», различны: ими служат камень, дерево, куст, череп бизона, столб, куча земли или любой другой предмет, но лишь при условии, что он бросается в глаза благодаря своему цвету или расположению; обычно он более или менее выделен среди окружения, или же заметен из-за того, что находится на пересечении двух троп.

Далее он продолжает,

Нет никаких сомнений в том, что вновь объявившийся в этих местах волк быстро узнает о недавнем посещении сигнального поста — личным другом или врагом, самкой в поисках брачного партнёра, молодым или старым, больным или здоровым, голодным, загнанным или наевшимся зверем. Затем по следам он узнаёт направление, откуда тот пришёл и куда направился. Таким образом, при помощи системы сигнальных постов он получает основные новости, важные для его жизни.

Из того, что мы знаем о коммуникативных способностях животных наподобие волков, нам становятся понятны возможности запаха как средства передачи и получения информации. Мы сами анализируем запахи и даём названия их составляющим, чтобы нам можно было описать информацию о запахе на языке химических формул. Хотя эти формулы позволяют нам воспроизводить запахи в лабораторных условиях, символы, из которых они состоят, несут смысл исключительно для химика. Всем остальным они ничего не говорят об аромате — или о чём-нибудь ещё.

Однако, если мы наделим нашу популяцию ольфаксов высокоразвитым интеллектом и технологией, основанной на передаче знаний таким способом, они, несомненно, найдут способы кодирования запаховой информации. Предположительно, средства передачи информации, которые они могли бы использовать, были бы аналогичны использованию нами языка, основанного на нашем самом высокоразвитом чувстве — зрении. Мы даём названия тем впечатлениям, которые получаем с помощью наших органов чувств, присваиваем описательные слова мыслям, действиям, положению во времени или пространстве и т. д., а затем разбиваем эти слова на звуковые элементы, каждый из которых мы обозначаем буквой или группой букв. Далее эти буквы, написанные на удобной поверхности, дают нам видимый код, который мы можем прочитать и вновь обработать своим мозгом, чтобы получить и осмыслить рассуждение или образ, закодированные в написанных словах.

Подобно нам самим, ольфаксы изобрели «слова» и «названия» для мыслей и переживаний, которые они постигают при помощи своего обоняния. Эти «слова», сведённые к коду пахучих частиц, в дальнейшем могут быть соответствующим образом записаны, чтобы при необходимости их можно было понюхать опять, и эти запахи были бы переработаны их мозгом, чтобы передать изначальное понятие.

Прежде, чем мы опишем, как, по нашему мнению, они могут это сделать, давайте рассмотрим некоторые из множества интригующих аспектов обоняния.

У обонятельных сигналов есть одно свойство, которое мы, люди, осознаём не сразу: большое количество элементов, доступных для синтеза любого конкретного запаха. Однажды учёный попытался сконструировать машину, которая могла бы разложить запах человека на составляющие, и обнаружил двадцать четыре отдельных компонента. Нет сомнений, что собака распознала бы гораздо больше; но даже в этом случае, при всех их возможных комбинациях и перестановках, всего лишь двадцати четырёх отдельных составляющих было бы достаточно, чтобы распознать каждого отдельного человека в мире по признаку, столь же индивидуальному, как отпечаток его пальца.