Инженер страны Советов

— Смалодушничал, — Архипов опустил голову, — Когда немцы окружили нас, мы несколько дней держали оборону. Потом я отдал приказ на прорыв. Это было ошибкой, немцы только и ждали, когда мы покинем занимаемые рубежи обороны. Нас выдавили в поле и там добили танками. Меня контузило взрывом и я потерял сознание. Когда очнулся, рядом услышал немецкую речь. Попытался застрелиться и не смог. Когда немцы подошли, я поднял руки.

— Вы в курсе, что были в числе тех, кого собирались повесить в ближайшее воскресенье?

— Нет, но к этому всё шло, — не удивился Архипов, — Немцы предлагали мне сотрудничать с ними, но я отказался.

— Нам об этом известно, — я закрыл папку с личным делом Архипова Ивана Ивановича, которое с немецкой педантичностью вёл бывший начальник лагеря, — Теперь главный вопрос; вы готовы с оружием в руках искупить свою вину за сдачу в плен врагу?

— Да я…Я…Я хоть рядовым согласен, — вскинулся Архипов, — Только винтовку дайте. Уж второй раз я им не сдамся.

— Ну зачем же сразу рядовым, товарищ генерал-майор, — я слегка улыбнулся. Хватанув полной ложкой прелести немецкого плена, он точно повторить такое не захочет, — Мы микроскопом гвозди не забиваем. Слушайте боевой приказ; сформировать из освобождённых подразделения, назначить в них командиров и в сопровождении наших людей отправить по мере формирования на склады для получения оружия и обмундирования. Сразу предупреждаю, форма будет немецкая. Всю их нацистскую символику срезать, на правое предплечье всем повязать белую повязку. Всех специалистов, как то танкисты, водители, артиллеристы, собрать по специальностям и отправлять в первую очередь. Всё понятно?

— Простите, а могу я узнать с кем имею честь говорить? — Архипова явно смушал мой молодой вид.

— Я командир отряда специального назначения Шершень. Это позывной. Заслужите доверие, узнаете всё остальное. Рядом со мной комиссар отряда, полковой комиссар Богданов. Вам этого достаточно? Если да, то можете приступить к выполнению поставленной перед вами задачи.

Архипов чётко повернулся кругом и вышел из кабинета.

— Пойду-ка я проконтролирую, — Богданов надел фуражку и вышел следом.

С улицы раздавались команды. Генерал-майор Архипов приступил к исполнению своих обязанностей. Вскоре первая сформированная рота в сопровождении троих бойцов в камуфляже вышла за ворота лагеря. Чуть раньше из лагеря выехал грузовик, в кузове которого сидели лётчики.

Оставив Богданова заниматься бывшими пленными, выехал на КШМ на склады. Мда, вот где повезло так повезло. Склады, что называется, были забиты под завязку. Тут было всё. Реально ВСЁ. Стрелковое вооружение, боеприпасы, обмундирование, продовольствие. Прям пещера Алладдина. Часть бойцов уже успела переодеться и теперь повязывали друг другу на правое предплечье белые повязки, сделанные из разорванных простыней. Другая часть сидела за столом под большим навесом и усиленно работала ложками. На раздаче возле больших котлов орудовал черпаком довольно упитанный немец, который каждому подходившему к нему за порцией советскому бойцу говорил с угодливой улыбкой на лице, "битте". Помогали ему ещё четверо немцев, которые суетились возле печи, устроенной прямо на улице, и готовили, по видимому, добавку для следующей партии обедающих.

— Не напортачат? — спросил я подошедшего начальника штаба, майора Пархоменко, — Не потравят нам людей?

— Нет, — майор усмехнулся, — мы им пообещали, что не тронем и отпустим. А чтобы дурных мыслей не возникало, свозили в лагерь и показали, что с ними может быть. Вид сидящих на кольях ССовцев им мозги хорошо прочистил. Так что тут всё в порядке.

— Ну а что у нас с трофеями? — спросил я уже откровенно лыбящегося Пархоменко.

С трофеями оказалось более чем хорошо. Помимо склада, забитого всем, что только можно представить, нам достались эшелон с ротой средних танков, а это 14 единиц Pz- IV и 5 штук Pz-II, эшелон с двадцатью четырьмя лёгкими полевыми гаубицами 10,5 cm leFH 18/40, батареей из десяти реактивных миномётов «Nebelwerfer 41» и колёсно- гусеничными транспортёрами к ним. Всё остальное, что было на станции, сгорело в огне бензинового пламени. Судя по всему в том же огне сгорел в полном составе немецкий пехотный полк, ехавший в вагонах на фронт.

Трофеи не только подсчитали, их уже начали во всю использовать. Танки и артиллерию сгружали с платформ и размещали на создаваемых вокруг города рубежах обороны. Как ни крути, а мы оседлали важнейшую магистраль на Минском направлении и долго прохлаждаться в тишине и покое нам по-просту не дадут.