Инженер страны Советов

Уточнили, чем конкретно будет заниматься «Бюро перспективных разработок». М-да, сказать, что я, мягко говоря, офигел, это ничего не сказать. В будущем под такой новостью можно было бы ставить хэштег #сталинжжет. Теперь «Бюро» является фактически заказчиком всей техники для РККА, ВВС и ВМФ и как заказчик имеет право контролировать и вмешиваться в процесс разработки и изготовления на любых этапах. Как говорится, сходил, блин, за хлебушком. Хотя и ответственность была очень большая. Должность-то, можно сказать, расстрельная. Стоит ошибиться, и я не думаю, что статус попаданца меня спасет.

В приемной буквально столкнулся с человеком, чье лицо было мне знакомо по фотографиям. Александр Сергеевич Яковлев. Молодой, энергичный. Сейчас ему 33 года, самый расцвет. Хотя, конечно, если бы не мое увлечение авиацией и всем, что с ней связано, то я бы его не узнал.

Я с ним поздоровался, назвав по имени-отчеству, чем вызвал удивленный и заинтересованный взгляд. Еще бы не заинтересоваться. Абы кто столько времени в кабинете Сталина просто так сидеть не будет.

– Здравствуйте, товарищ… – Яковлев запнулся.

– Шершнев Михаил Андреевич. – Я протянул ему руку, которую он достаточно крепко пожал. – Рад с вами познакомиться, товарищ Яковлев.

Оставив действительно хорошего конструктора в некотором недоумении, я направился на выход. Берия остался у Сталина решать какие-то свои дела.

На входе в крыло, где размещалось «Бюро», за столиком уже сидел вахтер с петлицами сержанта НКВД. Стоило мне лишь подойти, как он строго потребовал пропуск. Вот попал! А я и не додумался на себя его оформить. Пришлось просить вызвать начальника особого отдела.

Николай хмыкнул, увидев такую картину, и объявил вахтеру благодарность. А меня, пока мы шли по коридору, отчитал за несоблюдение пропускного режима. По пути в свой кабинет зашли к Николаю, где я получил постоянный пропуск и расписался аж в нескольких здоровенных журналах. Кстати, такой же постоянный пропуск в Кремль у меня уже был. Сам Власик[36] выдал.

Обозвав шурина бюрократом, наконец-то попал в свой кабинет. Тут же возле моего стола материализовались моя секретарь и мой порученец.

– Михаил Андреевич, – начала первой секретарь, – из Стаханово звонил товарищ Чкалов. Просил передать, что они до окончания сборки будут проживать там же, чтобы их не теряли. Был звонок из АБТУ[37]. Товарищ Павлов просил о встрече.

– Кто? – Я аж поперхнулся.

– Начальник АБТУ комкор Павлов Дмитрий Григорьевич. – Софья с удивлением смотрела на меня.

– Все нормально, Софья Владимировна, – я пришел в себя.

Ну ничего себе. Тот, кого считали виновным в поражениях нашей армии в начале войны, хочет со мной встретиться. Хотя, как я читал про него, в своей сфере, бронетехнике, мужик был настоящим профессионалом.

– Перезвоните товарищу Павлову и скажите, что завтра до обеда я буду на месте. Пусть приезжает. И нам с вами нужно будет подготовить один документ.

Софья кивнула и вышла к себе в приемную.

– Теперь вам задание, Глеб Сергеевич. Мне нужно сегодня же встретиться с Туполевым Андреем Николаевичем. Он отбывает наказание здесь, в ЦКБ-29, руководит одним из бюро, так что найти его будет нетрудно.

Передо мной сидела ЛЕГЕНДА. Именно так и именно со всеми заглавными буквами. Андрей Николаевич Туполев. Человек, фактически создавший советскую авиаконструкторскую школу и воспитавший таких выдающихся конструкторов, как Владимир Мясищев, Владимир Петляков, Павел Сухой, Александр Архангельский, Михаил Миль, Семен Лавочкин и многие другие. Вот ей-богу, хотелось встать перед ним, как школьнику перед Учителем, но наличие конвоира, хоть он и вышел сразу же, к этому не располагало.

– Добрый день, Андрей Николаевич. – Я протянул ему руку для приветствия, что его несколько удивило. Не принято вольному здороваться за руку с зэком. Но, тем не менее, на рукопожатие он ответил. – Прошу вас, присаживайтесь. Разговор у нас с вами предстоит довольно долгий. Да, позвольте представиться. Шершнев Михаил Андреевич, директор «Бюро перспективных разработок при НКВД СССР» и помощник товарища Сталина по техническим вопросам. С некоторого времени я являюсь фактически заказчиком всей выпускаемой в стране техники и, стало быть, вашим заказчиком тоже.

Было видно, что Туполев очень удивлен услышанным.

– Молодой человек, простите, а сколько вам лет?

– Мне 26 лет, но поверьте, товарищ Туполев, это роли не играет, – ответил я с улыбкой.

Знал бы он, сколько мне действительно лет. Фактически мы с ним ровесники.

– Гражданин, – поправил меня Туполев.

– Что? – не сразу понял я.

– Ко мне нужно обращаться не товарищ, а гражданин, – с какой-то легкой снисходительной, но в то же время с заметной грустной улыбкой уточнил он.

– Думаю, что это ненадолго. – Я протянул ему черновик ходатайства об условно-досрочном освобождении и снятии судимости.

– Это никто не утвердит. – Туполев со вздохом вернул черновик мне.