Инженеры Кольца

— Сможешь ли ты где-нибудь укрыться, если поначалу тебе будет угрожать какая-нибудь опасность?

— Да, конечно.

Ужин был готов, и это мероприятие заняло все наше внимание. Прием пищи стал таким серьезным и всепоглощающим занятием, что мы никогда не разговаривали во время еды; табу это действовало в своей полной и наверняка первобытной форме — ни слова, пока не будет съедена последняя крошка.

— Ну что ж, я надеюсь, что предвидел все правильно, — сказал он, когда мы поели. — И… что ты простишь меня.

— Прощу то, что ты мне дал совет? — спросил я, потому что начал наконец понимать некоторые вещи, кое-что. — Ну, конечно, Терем, как ты можешь в этом сомневаться! Ты ведь знаешь, что у меня нет шифгреттора, от которого мне пришлось бы отказаться. — Это рассмешило его на мгновение, но он тут же снова помрачнел.

— Почему, — спросил он через минуту, — почему ты прибыл сюда в одиночку, почему тебя послали сюда одного? Теперь все будет зависеть от того, прилетит ли твой корабль или нет. Почему и тебе, и нам все так трудно дается?

— Таков обычай в Экумене, и он вполне обоснован. Хотя, честно говоря, я начинаю сомневаться в том, что когда-нибудь действительно достаточно хорошо понимал эту обоснованность. Я полагал, что из-за вас, имея в виду вашу реакцию на появление чужака, я должен появиться на вашей планете один, так явно один, совершенно безоружный, не представляющий никакой опасности, не способный повлиять на равновесие сил. Не инвазия, не вторжение, просто посланец, вестник. Но в этом есть и нечто большее. В одиночку я не в состоянии изменить ваш мир, но могу сам измениться под его воздействием. Будучи один, я должен не только говорить, но и слушать. Контакт, который в конце концов будет достигнут, если мне это удастся, не будет исключительно политическим, безличным. Он будет индивидуальный, личностный, будет чем-то меньшим, но и в то же время чем-то большим, нежели политический конфликт. Не «мы» и «оно», не «я» и «это», а «я» и «ты». Узы не политические и прагматические, но мистические, духовные. В определенном смысле Экумен является не политическим организмом, а мистическим. И он считает, что начало взаимоотношений, их характер необыкновенно важны. Начало — и средства. Доктрина Экумена полностью противоположна принципу «цель оправдывает средства». Потому-то он и действует медленно, не спеша и методы его тонки и деликатны, но они так же странны и рискованны, точно так же, как действует эволюция, с которой она в определенном смысле берет пример, — эволюция служит ей образцом… Поэтому я был послан один. В ваших интересах? В моих? Не знаю. Да, конечно, это усложнило мою задачу. Но с таким же успехом я мог бы спросить тебя: почему вам никогда не приходило в голову построить летательный аппарат? Один-единственный самолет, провезенный контрабандой, избавил бы нас с тобой от очень многих трудностей!

— Какому же здравомыслящему человеку могло прийти в голову, что можно летать? — сердито спросил Эстравен. Это был вполне разумный ответ, прозвучавший на планете, где нет существ летающих, где нет существ крылатых и даже ангелы Святой Иерархии Йомеш не летают, а просто опускаются бескрыло на землю, как хлопья снега или как уносимые ветром семена в этом мире, где нет цветов.