Иоанн Евангелие. Популярный комментарий

Мы высыпали из машин, и он повел нас наверх. Длинные коридоры, множество спален. Мы глазам своим не верили. Его родной дом — словно отель.

Вот образ, который Иисус предлагает своим ученикам. Он уходит, ученики пытаются понять, куда он направляется, смогут ли они последовать за ним. Он упоминает «дом своего отца». Помимо этого места подобное выражение встречается только в 2:16, и там оно означало Храм.

В представлениях израильского народа Храм был тем местом, где небеса встречаются с землей. Теперь Иисус заговорил о новом городе, новом мире, новом доме. Небеса и земля сойдутся вновь, Бог обновит весь мир. И на этот раз места хватит всем.

Он объясняет ученикам: он уходит, но не бросает их, он делает все для их блага. Он не позабудет их и в доме Отца. Но обещание выходит за пределы узкого круга учеников, обступивших его тем темным весенним вечером, оно охватывает всех нас. Эти слова часто повторяют на похоронах, и вполне понятно, почему. Пути перед собой мы не видим, нам нужно верить не только в то, что путь в неведомое будущее существует, но и в то, что мы не собьемся с этого пути.

Фома, как всегда, насторожен и недоверчив. «Как это мы знаем путь? Мы даже не знаем, куда ты собрался!» Краткий ответ Иисуса на этот вопрос с тех пор столетиями будоражил воображение людей. «Я — путь». Если хочешь найти путь к дому Отца, иди со мной.

В последние два столетия эти слова Иисуса вызывают в западном мире больше споров, чем любое другое его речение. «Я — путь, истина и жизнь». Как он посмел! — изумляются люди. Как посмел Иоанн, как посмела ранняя Церковь или кто это был вложить подобные слова в уста человека?! Можно ли представить себе большую гордыню, большую самоуверенность и узость, тем назвать Иисуса или кого–то другого — все равно кого — единственным путем? Разве мы не убедились в том, какой урон наносит миру подобный подход, разве не видели, как последователи Иисуса заставляли всех и каждого отрекаться от собственного выбора и следовать их путем? Я знаю людей, которые считают себя христианами, но основным пунктом своей веры называют отказ

от уникальности Иисуса.

Но беда в том, что, низвергнув Иисуса с престола, мы не добьемся освобождения ни для себя, ни для других, на его место тут же явится кто–то или что–то другое. Вроде бы демократично звучит «все религии равны», но как только приглядишься к религиям внимательно, понимаешь, что это неправда. Когда мы уравниваем между собой религии, мы поступаем так в уверенности, что все они — лишь отдаленные отзвуки, искаженные образы реальности. «Реальность», «Бог», «божественное» — это, мол, что–то далекое и непознаваемое, и прямого доступа к нему не обеспечит нам ни Иисус, ни Будда, ни Моисей, ни Кришна. Все они способны привести нас к подножью горы, но не к вершине.

Принимая эту версию, вы отказываетесь не только от Евангелия от Иоанна. Весь Новый Завет, вся ранняя Церковь построены на утверждении, что есть только один истинный Бог Живой, Творец, Бог Израиля, который решительно вмешивается в историю Израиля, чтобы привести ее к давно задуманной цели, чтобы через посредство истории Израиля обратить и спасти весь мир. Христианству чуждо понятие о расплывчатой всеобщей истине, к которой «ведут все религии». Это представление, в нынешней его форме, — эхо протеста эпохи Просвещения против

христианства, даже если сейчас некоторые люди извлекают эту идею, как кролика из шляпы, и делают вид, будто это нечто новое.

На самом деле, хотя и отдельные христиане, и церкви в проповеди Евангелия бывали заносчивы и нетерпимы, весь склад только что прочитанного нами отрывка обличает такую заносчивость и нетерпимость. Истина и жизнь, через которою мы находим путь, это сам Иисус, Иисус, который омыл ученикам ноги и велел им следовать его примеру, Иисус, отдающий свою жизнь, как добрый пастырь отдает жизнь за овец. Разве это — заносчивость? Разве это — эгоизм? Лишь когда церковь обретет мужество следовать за Иисусом в его служении и призвании, она обретет какое–то право повторять за ним стих 6.

А без этого церковь и христиане лишают себя видения не только Иисуса, но и Отца — об этом сказано в только что прочитанном тексте. Нельзя применять к Богу некую жесткую, неподвижную идею и пытаться подверстать под это представление Иисуса. Присмотритесь к живому Иисусу, который плачет у могилы своего друга и омывает ноги ученикам, и вы увидите, каков истинный Бог. Вот настоящий ответ Иисуса Филиппу, ответ на вполне естественный вопрос, который возникает у каждого человека по сей день. Только если его последователи будут делать то, что делал сам Иисус, к ним прислушаются, когда они повторяют сотрясающую мир истину, которую он говорил.

ИОАНН 14:12–21. Другой Утешитель