Иоанн Павел II: Поляк на Святом престоле

Книга Войтылы была написана столь тяжеловесно, что среди краковских священников ходила шутка: мол, в аду их наверняка заставят читать «Личность и поступок»441. Тем не менее она прозвучала в философских кругах. Правда, как вспоминал позднее автор, первыми на нее обратили внимание марксисты и принялись критиковать, потому что «она была невыгодна для них, мешая спорить с религией и церковью». Такое внимание к его работе со стороны философов-атеистов оказалось неожиданностью для Войтылы, который не собирался противопоставлять ее официальной идеологии. Он просто размышлял над сутью человека «как главного объекта духовного пастырства»442

.

Однако холодный прием работа митрополита встретила и у его единомышленников. На открытом обсуждении «Личности и поступка» в Люблинском католическом университете, состоявшемся 16 декабря 1970 года, коллеги архиепископа по кафедре этики имели редкую возможность увидеть раздраженного Войтылу, которого очень задел упрек со стороны одного из профессоров в том, что его книга «скорее описательная, чем экспликативная»443.

Тем не менее труд краковского ординария получил известность даже за границей. Это случилось благодаря ученице Романа Ингардена Анне-Терезе Тыменецкой, основавшей в Хановере (штат Нью-Гемпшир) Всемирный феноменологический институт. Работа Войтылы подкупила ее схожестью мыслей: краковский прелат, подобно Тыменецкой, отстаивал точку зрения, что ключом к постижению человека являются его действия, а не характер. Энергичная ученая взялась перевести его труд на английский, заодно опубликовав несколько философских статей сановного земляка в своем журнале. Работа затянулась до самого избрания Войтылы главой Апостольской столицы. А когда Тыменецкая наконец представила ее на суд римской курии, ватиканские чиновники пришли в негодование – в английском варианте оказалось слишком много от переводчицы в ущерб авторским мыслям. Разгорелась тяжба, закончившаяся тем, что Тыменецкая на свой страх и риск все же опубликовала английский перевод, ссылаясь при этом на разрешение Войтылы, полученное еще в бытность его архиепископом. Сам Войтыла при этом устранился от спора, заочно поддержав вердикт ватиканской комиссии, что Тыменецкая сочла предательством444

.

***

В 1969 году Павел VI включил Войтылу в состав участников чрезвычайного заседания синода по вопросу взаимоотношений Святого престола и национальных конференций епископов. Генеральным секретарем заседания должен был стать другой польский иерарх – Владислав Рубин. За два месяца до открытия синода Войтыла прилетел из Рима в Монреаль по приглашению канадского епископата, а также местного конгресса польской эмиграции, который отмечал свое 25-летие. Строго говоря, приглашали не его, а Вышиньского, но тот отказался, поскольку не знал английского и боялся, что переводчики исказят смысл его слов, чем немедленно воспользуется коммунистическая пропаганда. Поэтому за океан отправился полиглот Войтыла445

.

В Канаде архиепископ провел три недели, а оттуда выехал в Чикаго – крупнейшую митрополию США и город с наибольшим после Варшавы числом польских жителей в мире. Туда его пригласил кардинал Джон Райт, бывший епископ Питтсбурга, а в тот момент – префект Конгрегации по делам духовенства. Американским полякам Войтыла был еще и обязан, так как в тот год они профинансировали установку отопления в Вавельском соборе.

Среди встречающих кардинала в Монреале внезапно оказался выпускник вадовицкой гимназии Рудольф Коглер, давно живший в Торонто. Так война, разрушившая прежнюю Польшу и разметавшая ее уроженцев по свету, вновь напомнила о себе.

Визит в Канаду и США – словно репетиция перед теми бесчисленными поездками, которые Войтыле предстояло совершить в ранге понтифика. Впервые он выступал как главное лицо, привлекавшее всеобщее внимание. Все происходило на высоком уровне – с участием примасов и представителей других деноминаций, с банкетами и речами. Оно и немудрено: Войтыла был первым кардиналом из Польши, который добрался до Северной Америки (но не первым кардиналом-поляком: таковой уже имелся среди местной эмиграции). Визит был особенно важен ввиду того, что американский епископат вообще недружелюбно взирал на польские приходы, считая их препятствием на пути ассимиляции поляков.

Некоторые эмигрантские газеты, комментируя поездку, говорили, что она прошла в холодной атмосфере, и Войтыле гордиться особенно нечем – американская пресса вовсе его не заметила446. Оно и неудивительно: заокеанская общественность в то время была взбудоражена другими событиями – Вторым Тетским наступлением Вьетконга, высадкой на Луне, грандиозным рок-фестивалем в Вудстоке и жуткой резней, учиненной неизвестными на голливудской вилле польского режиссера Романа Поланского447.