Йода. Свидание с тьмой

– Подойди-ка сюда на минутку, – сказал Оби-Ван Энакину, который повернул было к своему кораблю.

Энакин послушно последовал за ним.

– Вытри ноги, а то наследишь, – предупредил его Оби-Ван. – Ты же знаешь, что R2 этого не выносит.

– А когда вернется ваш старый R2?

– Когда его отремонтируют. Учитывая то, сколько раз по нам стреляли, я понимаю, почему он не спешит докладывать о своей готовности, – сухо ответил Оби-Ван, устраиваясь перед панелью связи. – Ты отправляешь на Корусант приватные сообщения.

Энакин вспыхнул.

– Вы перехватываете мою… – Он остановился. – Вы догадались.

– Я мудрый и могучий рыцарь-джедай, ты же знаешь. – Оби-Ван еле заметно улыбнулся.

В кабину въехал маленький R2 и грустно забибикал, увидев следы на полу.

Повисла неловкая пауза.

– Поскольку я, как твой учитель, должен передавать тебе мой необъятный опыт… – начал Оби-Ван.

– Начинается, – проворчал Энакин.

– …Я считаю своим долгом официально напомнить тебе, что у джедаев не должно быть подобных… двусмысленных отношений.

– Я учту.

– Отказ от привязанностей – основополагающее правило нашего Ордена, падаван. Ты знал об этом, когда вступал в наши ряды.

– Наверное, не читал тойдарианских газет, – буркнул Энакин.

Впервые за весь разговор Оби-Ван оторвал взгляд от приемопередатчика.

– Насколько серьезны твои чувства к этой девушке, Энакин?

– Дело не в этом, – заявил Энакин, все еще раскрасневшийся и злой. – Дело в том, что мы просим жителей поддержать Республику, о существовании которой они даже не всегда знают, и подкрепляем свою просьбу с помощью… э… полицейских сил в лице джедаев, которые поклялись не испытывать к ним привязанности! И мы еще удивляемся, почему нам никто не верит? – Он махнул рукой в направлении носового иллюминатора. – Что, если Серифа права? Что, если это мы сбились с пути? Я доверяю своим чувствам, учитель. Ведь вы всегда мне это советовали, не так ли? Я доверяю живой Силе. Я доверяю любви. «Принцип отстраненности»?.. Это ужасно абстрактная штука, чтобы приносить ей клятву верности.

– Ты доверяешь ненависти? – спросил Оби-Ван.

– Конечно, не…

– Я серьезно, падаван. – Оби-Ван посмотрел в глаза младшему джедаю. – Долго следовать своим чувствам, будь то любовь или ненависть, – это всегда ошибка. Суждение становится искаженным, мотивы – смутными. Если ты не будешь очень осторожен, падаван, любовь уведет тебя на темную сторону. Да, не так быстро, как ненависть, но не менее верно.

Казалось, что воздух гудит от напряжения. В конце концов Энакин опустил глаза.

– Я понял, учитель.

– Ты вряд ли сможешь что-то сделать, – горько произнес Оби-Ван. – Важно то, веришь ты мне или нет. – Он вздохнул. – Эту ошибку рано или поздно совершает большинство джедаев. Нужно просто учесть ее; пережить ее. Если бы Орден состоял сплошь из монахов, неприступных для любви, это было бы не менее печальное зрелище.

Он снова повернулся к приемопередатчику и стал просматривать арканианские новости, одновременно вводя шифр для донесения, которое он собирался отослать на Корусант.

– Так, значит, даже в биографии великого мастера Оби-Вана можно отыскать женщину? – спросил Энакин. – Я полагаю, она была высокой и темноволосой. И она была страшно рада подцепить хоть кого-нибудь, это само собой понятно…

– Энакин, – выдохнул Оби-Ван, не отрывая взгляда от монитора, на котором мелькали сообщения. – Тихо.

– Я пошутил!

Оби-Ван развернулся в кресле. Никогда прежде он не выглядел таким потерянным и опустошенным.

– Мастер Йода, – сказал он. – Он погиб.

* * *

– Что? – вскрикнула Падме.

– Попал в засаду на окраине системы Итора, – сказала служанка. – Иторианцы обнаружили обломки его корабля.

В сознании Падме метеором пронеслась мысль о катастрофе. Утрата Йоды станет сокрушительным ударом для Республики… несомненно, за этим стоит Дуку… что это будет означать для Энакина? Конечно, Энакин любил Йоду – все любили его; но при этом он говорил, что старый мастер никогда не доверял ему полностью, всегда сдерживал его… Если это правда, к кому перейдет звание старейшины Ордена? Мейс – солдат, и сейчас его время, но он не умеет так ладить с канцлером Палпатином, как умел Йода…

Мысли Падме кружились, как снежинки, а когда они угомонились, в сознании остался один холодный факт: Йоды больше нет, и Вселенная стала чуточку более темной.

«Отвага, – сказала она сама себе. – Надежда. Когда настают темные времена, надежда должна сиять ярко. Если бы я могла отдать свою жизнь в обмен на более светлый день для следующих поколений, пошла бы я на это?

Без колебаний».

– Я еду в Сенат. У канцлера должны быть самые точные и надежные сведения.

В дверях Падме остановилась и посмотрела через плечо на служанок. Они выглядели потрясенными и испуганными – намного более испуганными, чем если бы умер сам канцлер. И разве можно было винить их за это? По прошествии более чем восьмисот лет мысль о том, что Йода вечен и никогда не умрет, стала какой-то естественной.

– Я бы не стала списывать мастера со счетов, – сказала Падме. – Я поверю в его смерть, когда увижу его тело. Не раньше.

* * *