Йода. Свидание с тьмой

– Как ты думаешь, мы сможем… вписаться в нормальную жизнь, когда вернемся? Я просто не могу представить, что мы снова будем ходить на те же занятия, разговаривать с теми же товарищами, как будто ничего не случилось. Мне все кажется теперь другим, – произнес он с тревогой в голосе.

«Он изменился», – подумала Лазутчик. Еще недавно Уи был «мальчиком, который знает все». Сейчас в его голосе не чувствовалось прежней уверенности, но от этого он казался старше. Он больше не был ребенком, который играл роль джедая; теперь он был молодым человеком, начинающим борьбу с изменчивым, непостоянным, взрослым миром, в котором приходилось жить настоящим рыцарям-джедаям.

Уи искоса посмотрел на нее.

– Значит, ты все еще боишься, что тебя отправят в Сельскохозяйственный корпус?

И Лазутчик, к своему удивлению, обнаружила, что не боится.

– Нет, – спокойно сказала она. – Думаю, теперь джедаи от меня уже не отделаются.

– Надеюсь, мы это как-нибудь переживем. – Уи улыбнулся, но в его глазах стояла тоска. – Знаешь, – сказал он после недолгой паузы. – Я решил не оставаться в замке Малро. Решил вернуться на Корусант. Надеялся, что здесь снова почувствую себя дома – как на Вджуне, когда впервые ступил на его землю. Но не почувствовал.

Он посмотрел на шар планеты, быстро вращавшийся на обзорном экране.

– Такое ощущение, что я оторвался от ветки. Мне не место на Вджуне, я это знаю: теперь я уже не могу туда вернуться, как бы того ни хотелось моей матери. Я не виконт Малро; я – это я, Уи, джедай-ученик. Но и на Корусанте я не чувствую себя своим. Это и есть судьба джедая? – спросил он Йоду. – Скитаться повсюду и нигде не находить покоя? Если так, я принимаю этот удел. Я поклялся служить Ордену и не откажусь от своей клятвы, но, наверное… наверное, я не знал, что это будет так тяжело. Наверное, я не знал, что нигде не буду чувствовать себя дома.

Йода снова наполнил стакан Уи и вздохнул.

– Нельзя дважды в одну и ту же речку войти. Каждый раз вода другой будет. Каждый раз тот, кто входит, сам меняется. – Он свернул уши в трубочки, что-то припоминая. – Много раз в долгие странствия отправлялся я. Много раз ждал возвращения других из долгих странствий. Джедаи странствуют меж звезд; и ждут; и надеются, зажигая свечу в окне. Некоторые возвращаются; некоторые возвращаются сломленными; некоторые возвращаются настолько изменившимися, что лишь имя их остается прежним. Некоторые выбирают темную сторону и навсегда уходят, до самого последнего путешествия, в которое все мы должны когда-нибудь отправиться. Иногда, в самые черные дни, чувствую я, как зовет меня этот последний путь. – Старый джедай отставил стакан и посмотрел на Уи. – Темная сторона внутри тебя. Знаешь ты это.

Уи отвернулся.

– Да.

– Но и другие вещи внутри тебя есть. – Йода ласково похлопал его по груди. – Сила внутри тебя есть. Истинный джедай живет в Силе. Касается Силы. Окружает его она. И тянется наружу, касаясь того, что его окружает.

Йода улыбнулся, и Лазутчик почувствовала его присутствие в Силе – теплое и яркое, словно лампа, горящая посреди каюты.

– Дом – это не стены из пермакрита, – произнес Йода. – Не дворец и не хижина, не корабль и не шалаш. Там, где джедай, всегда есть Сила. Где бы мы ни были, дома всегда мы.

Лазутчик подняла стакан и в торжественной тишине чокнулась с остальными: дзинь-дзинь.

– За возвращение домой, – сказала она, и они выпили.

* * *

Далеко-далеко, на захолустной планете в ничем не примечательной системе, расположенной в глубоком тылу Торговой Федерации, граф Дуку Сереннский одиноко бродил по берегу чужого океана. Он обустроил здесь свою новую штаб-квартиру, и через час он снова будет в своем стане, окруженный советниками, дроидами, слугами, льстецами, инженерами и офицерами. Все они наперебой будут просить уделить им время, все будут предлагать свои планы и стратегии, слетевшись, как пчелы, на нектар его власти и могущества. Возможно, там будет и Асажж Вентресс, его протеже, которая станет шумно требовать, чтобы он взял ее в ученицы. У Дуку была запланирована встреча и с грозным генералом Гривусом, который был еще более могуч, чем Вентресс, хотя и далеко не столь интересен как собеседник за обеденным столом. И, конечно, в любой момент его мог вызвать учитель.

«Кто мы?»

Волны вздымались и накатывали на берег залива, их белые гребни с шорохом разбивались о холодный песок.

«Кто мы, как думаешь ты, Дуку?»

Пенная волна омыла его сапоги и отхлынула, оставив зарывшуюся в песок раковину. Дуку поднял ее. Ему вдруг живо вспомнилось, как однажды он сделал то же самое на Серенно – еще когда был маленьким мальчиком, еще до появления джедаев. Он вспомнил запах моря, тонкий ручеек соленой грязи, вытекший из раковины, когда он поднес ее к уху. И он знал, что тогда случилось нечто удивительное, нечто волшебное, приведшее его в восторг, – но только не помнил, что же именно.