Йога. Искусство коммуникации (Издание второе, исправленное)

Развитие предельной гибкости никогда не было целью йоги, если гипермобильный от природы субъект (а их не так уж мало) сосредоточится на развитии этого свойства, он может достичь феноменального уровня сложности, но йога — это нечто иное. Если бы самадхи зависело от способности сгибаться в три погибели, любой специализирующийся на этом циркач автоматически становился бы титаном духа. Чего мы, естественно, не наблюдаем. В июне 2005 в Москве прошёл трёхдневный семинар Шри Аваниш Ачарьи, йогина из Хардвара (Индия), он прямо заявил собравшимся: йога — это не гибкость, а нечто большее. Чем более сложны асаны, тем менее они полезны — во всех смыслах

!

К сожалению, в современных «авторских стилях йоги» стремление к развитию предельной гибкости приобрело весьма нездоровый характер, дело дошло уже до мировых чемпионатов. В то же время публика, активно вовлекаемая в орбиту данных «стилей», нарочно подающими себя как йогические, даже не подозревает, что всё это существует уже очень давно, но под иной вывеской.

В английском языке есть слово contortion (конторсия) гибкость в самом широком смысле. Даже в русском Интернете есть сайты её фанатов —http://www.contortionhomepage.com/ и др., а также The Contorion Home Page и Possic Contortion Home Page — полный всемирный список ссылок на страницы о конторсии.

Вот фрагменты эссе К. Топфера (профессор факультета театрального искусства, университета Сан-Хосе, Калифорния, США). «Twisted bodies. Аспекты женского конторсионизма в письмах знатока». Несмотря на специфическую направленность, данный опус заслуживает внимания в контексте нашей темы.

«Конторсия — древний вид искусства. Первые сведения о нём восходят к античности, когда конторсионисты египетской и греко-римской культур выступали в составе театральных трупп вместе с акробатами, канатными плясунами и силачами. Эти труппы показывали трагические пантомимы в театрах, на стадионах и в частных домах. В эпоху христианства конторсия, как публичное зрелище, пережила упадок и стала случайным элементом эксцентричных развлечений аристократии наряду с шутами, карликами, танцорами, акробатами и фокусниками. Замечательный пример средневекового номера конторсии — скульптура в нефе Руанского собора, изображающая Саломею, на пиру Ирода, она танцует, стоя на руках, изгибая перевёрнутое тело так, что её ноги свисают над головой.

Как зрелище публичное конторсия возродилась примерно в 18 в., но только в 20-м популярность её женщин-исполнительниц затмила мужскую. В 1890-х мадемуазель Бертольди (Bertoldi) — «женщина-змея», открыла для публики женскую конторсию в театрах-варьете Европы. Из её пластических номеров обсуждали преимущественно сюжеты, технические и психологические аспекты исполнения не затрагивались. Исполнительницы конторсии превращали свои выступления в эмоциональные драмы, используя световые эффекты, реквизит, роскошные костюмы и «голос за кадром» для создания мистической атмосферы. Иногда дамы выступали с партнёрами-мужчинами, которые сами не гнулись, однако чисто женские дуэты производили на публику более сильное впечатление, особенно если конторсионистками были обе исполнительницы. Конторсия стала «тёмным» жанром, допускаемым преимущественно в ночных клубах и концертных залах. Расцветом конторсии стали 1930-40 годы. Американская исполнительница Barbara La May, обосновавшаяся в Париже, была, вероятно, величайшей артисткой этого жанра. Она соединяла мотивы героики и опасности с роскошно-меланхолическим изображением беззащитности. Её дочь также участвовала в номере вместе с матерью. Вообще, причиной интереса к конторсии нередко бывает желание увидеть нечто неприятное. Это показывает автобиографический «рассказ конторсионистки» в старой брошюре «Vive le Cirque Serge» (из коллекции Б. Каттенберга): «В наше время публика жаждет кошмара. Одна женщина упала в обморок у меня на глазах. Публика ужасается, когда слышит хруст моих костей и чувствует отвращение, когда я делаю себя совершенно мягкой. Однажды дома я спустилась по лестнице как лягушка, причём с увидевшей меня домохозяйкой случилась истерика».