Йонтра

– Так вот, уважаемые слушатели, – продолжил он не спеша, – ведь эти двое бродяг даже и не сразу привлекли мое внимание в тот день. Я попросту осматривал ту планету и сам даже не зная в точности зачем. Про нее, конечно, ходили разные там неопределенные слухи, но все это были так, пустяки. Ну и естественно, не найдя на ней ничего примечательного, я перевел фокус своего зеркала на другой мир и почти сразу же забыл об увиденном.

Примерно через месяц, разговаривая с одним знакомым профессором у себя на кафедре, я отчего-то вспомнил про тех снурров и задал своему собеседнику вопрос о свойственной некоторым расам беспечности или даже глупости. Он уточнил, кого я, собственно, имею ввиду. Я упомянул тех снурров, что видел на Нимусе и которые вообще непонятно чем там занимались. На это профессор посоветовал мне поискать в информационной сети сведения о неких, как он выразился, «Блуждающих», после чего покровительственно похлопал меня по спине, отчего-то странно улыбнувшись при этом. Так я и поступил.

Блуждающие, или как их еще иногда называли, «Блуждаемые», как оказалось, представляли из себя целое социальное течение, весьма немногочисленное, впрочем, но о котором я ровным счетом ничего не знал. У них были и свои определенные правила поведения, и принципы, и даже некий предпочтительный стиль в одежде. Хотя, в общем-то, все это не было жестко регламентировано и преподносилось исследователями лишь как одна из гипотез. Движение это было древним. И что меня тогда, как помню, еще сильнее удивило, что никто из ученых, в том числе и историков, не мог даже приблизительно назвать период его возникновения. Философия Блуждающих основывалась на двух главных принципах. Во-первых, они не должны были руководствоваться какой-либо одной определяющей целью или причиной, а во-вторых, для них предпочтительно было держаться подальше от других разумных существ. Вот, собственно, и все. Однако, если вдуматься, то выходило, что Блуждающие эти были призваны жить какой-то странной, а в чем-то даже и нелепой жизнью. По сути же, – бесцельно и бессмысленно. Но вот только зачем это кому-то могло понадобиться? Ведь все мы так привыкли и к домашним очагам, и к работе, да и к привычному укладу жизни. Что могло заставить кого-то бросить все это и вот так просто путешествовать по разным мирам, мало с кем общаясь, нигде не останавливаясь и ни к чему не привыкая? Ответов на эти и другие вопросы в информационной сети, конечно же, не было. Поэтому мне снова пришлось перевести фокус своего зеркала на тех снурров.

Они были на месте. В том, правда, смысле, что никуда с той планеты не улетели, хотя и отошли от первоначального местонахождения очень далеко. Никаких внешних перемен в них заметно не было. Все такие же веселые и шустрые, снурры маршировали по бескрайней саванне западного полушария Нимуса и вправду, как казалось, не имея ни видимых целей, ни причин для своего похода. Я стал слушать. Разговоры их, в общем-то, сводились к самым простым и обыденным вещам. Где поспать, как лучше приготовить субпродукты, которыми они питались, и стоит ли, например, лезть во-он на тот высоченный холм, что преграждал им путь, или лучше было обойти его сбоку. Единственное более или менее определенное, что мне удалось тогда выяснить, было то, что оба этих снурра когда-то прежде работали на медно-рудной шахте, и что ее завалило, а их каким-то чудом спасли. Вот, собственно, и все. Пронаблюдав за ними еще пару дней, я решил, что более ничего путного от них уже не узнаю. А оттого посчитал за лучшее оставить их в покое и поискать других Блуждающих в надежде все же выяснить зачем они так жили.