Иосиф Флавий. История про историка

Следующий удар Иосиф наносит по другому, тоже очень распространенному, хотя с течением столетий и несколько трансформировавшемуся мифу: о том, что евреи ненавидят всех иноплеменников, и особенно эллинов, и клянутся Богу сохранить эту вечную ненависть.

«Уж если так, то следовало бы сразу сказать — в вечной ненависти ко всем иноплеменникам, и более всего к египтянам, — пишет он. — Пожалуй, тогда ему бы удалось согласовать историю о клятве с прежними своими выдумками, — если уж соплеменниками его египтянами предки наши были изгнаны не в наказание за какие-то злодеяния, а по несчастной случайности. От эллинов же нас отделяет более расстояние, нежели обычаи, так что ни малейшей ненависти или вражды к ним мы не питаем. Напротив, случилось так, что многие из них принимали наше вероучение, но одни оставались ему верны, другие же, не выдержав его строгости, отпадали. К тому же никто никогда не говорил, что слышал от нас подобную клятву, за исключением Апиона, который, разумеется, слышал, потому что сам же ее и сочинил» (ПА, 2:10).

Упреки же Апиона в том, что евреи приносят в жертву животных и таким образом животные эти вообще могут исчезнуть на Земле, а также его насмешки над тем, что они не едят свинину, Иосиф отбивает ответным выпадом, что жертвоприношение животных не нравится Апиону исключительно потому, что он является египтянином, почитающим этих животных священными. Если бы он был греком или представителем какого-либо другого народа, такое обвинение ему бы просто не пришло в голову, так как почти все народы приносят такие жертвы, «но из-за этого на земле еще до сих пор не перевелся скот». И затем снова следует резкий укол в адрес египетской формы язычества, еще раз свидетельствующий, насколько блестяще Иосиф Флавий владел искусством сарказма: «Между тем если бы все следовали египетским обычаям, на земле уже давно перевелись бы люди, и она наполнилась бы дикими зверями, которых они почитают за богов и потому прилежно откармливают» (ПА, 2:13).

Что касается обрезания, то Иосиф напоминает, что эту операцию совершали над собой и египетские жрецы, также отказывавшиеся и от поедания свинины — а ведь они считались у египтян эталоном мудрости и хранителями сокровенных тайн мироздания, и Геродот считал, что евреи заимствовали эти обычаи именно у жрецов Египта. Так что выходит, что Апион снова комплексует и смеется над священными традициями своего же народа.

С нескрываемым злорадством описывает Иосиф и то, что после стольких насмешек над обрядом обрезания Апион в итоге был вынужден сам пройти через эту «еврейскую» операцию в связи с тем, что у него образовалось воспаление на детородном органе. Однако это ему не помогло, и вследствие такого воспаления (вероятнее всего, это была гонорея) он и скончался в страшных муках. Иосиф явно усматривает в самих обстоятельствах смерти Апиона возмездие Бога за его нападки на евреев, но сдерживается от того, чтобы сказать об этом напрямую, и ограничивается прозрачным намеком: «Ибо следует строго придерживаться благочестия, уважать собственные законы и не хулить при этом чужие. Он же от своих уклонился, а наши оболгал» (ПА, 2:13).

Не прошло мимо внимания Иосифа и замечание Апиона о том, что евреи — «самые бездарные из варваров, и потому только мы не сделали никаких полезных для жизни изобретений», а также что от них «якобы не происходили великие люди, изобретатели ремесел или, например, великие мудрецы».

В наши дни это обвинение, безусловно, звучит смешно. Часто евреев, наоборот, обвиняют в том, что они слишком кичатся тем, что число выдающихся людей, которых они дали миру в самых разных областях человеческой деятельности, во много раз превышает их долю в населении планеты. Однако в ту эпоху миру лишь предстояло открыть мир еврейской мудрости, а в области развития техники и ремесел еврейский народ и в самом деле сильно отставал от греков и римлян, что отмечается как нееврейскими, так и еврейскими историками.

Иосиф же в ответ говорит о том, что на протяжении многих веков своей истории евреи породили немало выдающихся личностей, прежде всего народных лидеров и пророков, о которых он рассказал в своей книге «Иудейские древности».

Однако главную заслугу евреев перед человечеством — и в этом он опять намного опережает свое время! — Иосиф видит в создании основ человеческой морали, наилучшего, с его точки зрения, законодательства, охватывающего абсолютно все — от общественных до самых интимных — стороны человеческой деятельности, и, наконец, универсального представления о Боге, к которому в итоге, по сути дела, пришли и многие великие греческие философы.