Иосиф Сталин. Последняя загадка

– Товарищ Рыбин работал тоже «прикрепленным» на Ближней даче. Правда, очень давно, в тридцатые годы! Товарищ Сталин его любил. Рыбин очень хорошо играл на аккордеоне любимое товарищем Сталиным «Сулико». Товарищ Сталин перевел этого музыкального человека охранять правительственную ложу в Большом театре. Вот этот Рыбин, он уже давно на пенсии был, в семьдесят восьмом году, собрал всех нас, «прикрепленных», которые были на даче в ту ночь. Начал он, помню, торжественно: «Четверть века прошла со дня смерти товарища Сталина. Исполните ваш долг…» И попросил меня и других двух «прикрепленных» записать кратко все, что случилось 28 февраля и 1 марта… Записать, как он сказал, в секретный фонд Музея Революции. Мы все записали в этот «секретный фонд», – он усмехнулся, – об одном удивительном приказании товарища Сталина… в ту ночь, когда все и случилось. Приказание это, надо сказать, нас всех сильно удивило… и товарища Рыбина тоже… Но давайте по порядку. – Он замолчал. Молча разлил чай и начал рассказывать…

Сперва долго говорил о своей жизни, о том, как его назначили на Ближнюю дачу и о привычках Хозяина.

Наконец перешел к тому дню, точнее, к той ночи и к тому удивительному приказу Хозяина.

Показания «прикрепленного» Лозгачева. Ночь с 28 февраля на 1 марта

– В ту ночь внутри «Объекта», как мы в разговорах называли Ближнюю дачу, дежурили мы, трое «прикрепленных»… Мы никогда не назывались «охраной». Официальное наименование – «сотрудники для поручений товарища Сталина». Но сами себя мы называли «прикрепленными к Объекту»… Так вот, в ту ночь дежурили старший «прикрепленный» товарищ Хрусталев, «прикрепленный» товарищ Туков и я – помощник коменданта дачи… И еще внутри дачи находилась кастелянша Матрена Бутусова. Валечка Истомина, старшая сестра-хозяйка, была выходная. Новый начальник охраны товарищ Новик, назначенный вместо прежнего начальника Власика, лежал в больнице. И комендант дачи Орлов тоже оказался на бюллетене. Он только что приехал из отпуска и простудился. Так что, можно сказать, 28 февраля все начальство наше заболело. – Здесь Лозгачев остановился, и крохотные его глазки уставились на меня.

Я понял: он хотел отметить это.

Он помолчал и продолжил.

– Тогда на даче у Хозяина… так вся страна и мы называли товарища Сталина… были постоянные «гости». «Гостями» Хозяин именовал членов Политбюро. Пришли, как обычно: Маленков, Хрущев, Берия и Бородатый – так мы звали между собой Булганина, он единственный бородку носил… Хозяин в тот вечер чувствовал себя хорошо. – Здесь Лозгачев опять сделал паузу. Маленькие глазки-буравчики блеснули сквозь очки. Он добавил: – Когда он чувствовал себя плохо, лучше к нему не подходи… А тут добрый был… Перед приходом гостей, как обычно, мы разрабатывали с Хозяином меню. В ту ночь он велел подать молодое виноградное вино маджари. Сказал: «Дай пару бутылок сока на человека». За малую крепость Хозяин называл маджари соком. – И снова глазки уперлись в меня. Он повторил: – Хозяин чувствовал себя хорошо, и никаких крепких напитков на столе в ту ночь не было… Как обычно, он распорядился поставить на стол грузинские закуски и горячее. Все закуски я расставил до его приезда. В тот вечер он смотрел кино в Кремле, а так в последний год очень редко выезжал туда… Вернулся из Кремля на дачу первым. За ним прибыли «гости». Разделись в прихожей. Хозяин, как всегда, встретил их лично со старшим «прикрепленным» Хрусталевым. Пальто «гости» оставили на вешалке в вестибюле. Из вестибюля – дверь в Малую столовую, где в эти дни жил Хозяин…

Далее Лозгачев буквально повторил то, что записал Фудзи:

– Он обычно из всех комнат одну выберет и там ест, спит, работает. В Малой столовой стояли тогда кровать и стол. За этим столом он в те дни ел. Поест, отодвинет рукой тарелки и за этим же столом работает. Мимо этой Малой столовой через вестибюль Хозяин повел «гостей» в Большую столовую, где был накрыт стол. Это большущая зала, где он всегда принимал «гостей». Здесь, как я говорил, все заказанные Хозяином закуски уже были нами расставлены. Он велел, чтобы горячее тоже сразу принесли. Я принес, поставил на стол и вернулся в наш отсек ждать вызова. Хозяин с гостями всегда сами себя обслуживали, ведь их государственные разговоры никому из нас слушать было не положено… Я сижу, жду вызова… Через некоторое время звонок Хозяина: «Неси еще “соку”». Принес три бутылки, никаких замечаний, все хорошо. Когда он чувствовал себя хорошо, всем бывал доволен…

Лозгачев помолчал. Глазки снова буравили меня. Я понял: сейчас начнется важнейшее.