Иосиф Сталин в личинах и масках человека, вождя, ученого

Свердлова охранял стражник Хорев, который проживал в доме Сотникова, Свердлов любил купаться с лодки, кататься на лодке рано по утрам, ходил всегда в очках, к рыбной ловле охоты не проявлял. При мне Свердлов проживал около 2 лет и отпросился у Кибирова выехать к жене в Монастырское. Последняя там учительствовала в пансионе, где воспитывался мой сын Геннадий.

И. В. очень любили местные жители, очень часто ходили к нему, ходил он к ним, часто просиживали у И. В. целые ночи. Он любил слушать примитивную музыку и порой веселое времяпрепровождение жителей. И. В. сам готовил себе пищу, рубил дрова, чай кипятил в чайнике на железной печке. Избушка была плоха, а поэтому грязноватая, всегда был в ней дым, стекла в окошках побиты, закрывались дыры дощечками, газетами, корочками от книг, самим И. В. Жил он скромно, скудно, кормовых денег ему не хватало, местное население ему помогало, И. В. каждый раз за продукты платил жителям деньгами, помогал им деньгами в нужде, особенно батракам Перепрыгиным. Почту я задерживать не имел права и всегда ему передавал. Почта… приходила раз в месяц, ему всегда что-нибудь присылали. Присылали посылки с медикаментами, которыми И. В. делился с местным населением, были случаи, когда И. В. сам лично помогал лекарством людям, заливал раны йодом, давал порошки. В Туруханском крае, на каждых 15-ть ссыльных прикрепляли одного стражника, а к тов. Сталину и Свердлову по одному. К тов. Сталину приезжали инородцы (тунгусы) напр. Мандаков Гавриил и др. Привозили рыбу и оленье мясо, за что И. В. щедро расплачивался с ними. И. В. любил рыбу называемой пеляткой, которая водилась в при енисейских озерах.

С инородцами И. В. часто беседовал и подолгу, о чем они беседовали мне не известно. Знаю только, что им советовал мыться, бриться, стричь волосы так как последние были очень грязные. Помню, одного он побрил и снабдил мылом. Инородцы его уважали, хорошо отзывались о нем. В село Монастырское И. В. выезжал со мной раз 10 за все пребывание его в Усть-Курейке [и] моего пребывания там, в качестве стражника, приставленного лично к тов. Сталину. Летом ездили на лодке. Лодку тянули собаки, а возвращались на веслах. В дороге И. В. с нами был разговорчив, шутил. Зимой ездил на лошадях, ночевали на станках, на одном из них в 37 км от Курейки, где жил Оденцов мы часто останавливались. С ним И. В. был знаком по иркутской тюрьме (за что и как попал Оденцов в Туруханский край не знаю). Жил Оденцов на стане Канащеля. И. В. иногда по 3 дня проживал вместе со мной у Оденцова, последний жил с семьей. С Оденцовым И. В. делились воспоминаниями об иркутской тюрьме, в моей присутствии вспоминали строгости режима иркутской тюрьмы. О политике при мне говорить стеснялись. В Монастырском И. В. встречался с политическими ссыльными, с какими, где – мне не известно, закупал там продукты, бывал там подолгу, иногда до 5–7 дней.

Где он в эти дни, у кого жил, ночевал – мне неизвестно. Сам И. В. приходил в управление, говорил мне о том, что надо ехать обратно, и мы уезжали. По дороге население к И. В. относилось хорошо; стлали ему лучшую постель (перины, заячьи одеяла), хорошо кормили. Проезжавший по Курейке служитель культа – никогда к Джугашвили не заходил. Если приезжали в Курейку начальники, купцы то останавливались у Тарасева Михаила, дом которого считался дворянской квартирой, Курейка была самая отдаленная и суровая ссылка для политических.

Стражник Лалитин[396], у которого я принял Джугашвили и оружие, мне наказывал строго наблюдать за И. В. так как он собирается бежать, но я строгость к нему не проявлял. Лалитин проверял Джугашвили каждое утро, иногда и ночами, за что И. В. просил Кибирова снять Лалитина, обижался на его и Свердлов, в результате чего Лалитина сняли и заменили мною. Мне известно, что Сталина в Курейку сослали потому, что он был серьезный политический ссыльный, для того, чтобы его лучше изолировать от других ссыльных, чтоб не мог оттуда сбежать. По моим наблюдениям И. В. бежать из Курейки не собирался так как это было безнадежно.

До Сталина и Свердлова в Курейке из ссыльных никого ни когда не было. В начале 1917 года я, возщик и И. В. поехали на лошадях в Монастырское, откуда И. В. больше не вернулся, а я получил новое назначение…

Тов. Сталин, будучи в Курейке много читал и писал, что писал и читал – мне не известно. Книгами он запасался в Монастыр[ском], там же закупал канцелярские принадлежности и, кроме того книги и журналы получал по почте. В Курейку приезжал к тов. Сталину из станка Горошиха какой-то ссыльный, долго находился у него, фамилию ссыльного я не помню. И. В. очень любил детей, дети часто собирались у него, с ними он играл, ласкал их, бывало, расставит руки в сторону и бегает с ними по избе.