Иосиф Сталин в личинах и масках человека, вождя, ученого

Поздней осенью 1916 года (по другим сведениям – 12 декабря[413]) Сталина вызвали в Красноярск под предлогом медицинского освидетельствования призывной военной комиссией. Если Лидия Перепрыгина действительно ждала от него второго ребенка, Сталин, скорее всего через Мерзлякова, сам организовал эту поездку. Пристав Кибиров почему-то выдал ему фальшивую справку, и Сталин и еще восемь «призывников» (в том числе гражданская жена Спандаряна В. Швейцер, Л. Каменев, Б. Иванов, В. Панюшкин, Филинов) ехали из Монастырского до Красноярска две тысячи километров в разгар сибирской зимы около двух месяцев (с 15 ноября до конца декабря 1916 года). Поскольку самих жителей Туруханского края в армию никогда не призывали, то ссыльных «призывников» провожали очень торжественно, как образцовых патриотов. Для девяти человек был организован целый караван из 10–12 саней. Каждый ехал в специально оборудованном и утепленном возке. Сопровождало их два стражника. Из казны всем выдали «сибирские шубы, оленьи сапоги… такие же рукавицы, шапки оленьи». По дороге их везде хорошо угощали и обустраивали. «Начальником края, приставом Кибировым, – рассказывал Иванов, – была дана телеграмма по всем этим поселкам, чтобы для нас были приготовлены постели, пуховые подушки… молоко, рыба, мясо. Встречали нас хорошо»[414]

. Двигались по льду Енисея не спеша, останавливаясь во всех населенных пунктах, где их шумно встречало местное население, соратники и знакомцы. В 1951 году был восстановлен маршрут, по которому двигался веселый караван. От Курейки до Красноярска насчитали 29 населенных пунктов. В том числе – Подкаменная Тунгуска, рядом с которой за несколько лет до того упал знаменитый Тунгусский метеорит[415]. И везде гуляли и пили. Среди путешественников оказалось два музыканта, которые всю дорогу играли на гитаре и мандолине. Обо всем этом (кроме любовницы и метеорита) поведали участники событий Б. И. Иванов и Вера Швейцер. Воспоминания Иванова, похожие на протокол допроса, хранятся в Красноярском архиве. В. Швейцер поделилась своими воспоминаниями в книге, которая вышла в 1940 году. В той самой, на которой сделала дарственную надпись Светлане Сталиной и которая до сих пор находится в библиотеке вождя: «Дорогой Светлане Сталиной от автора. Вот какова была подлинная жизнь в борьбе за партию, за коммунизм»[416]

.

* * *

Разумеется, в Красноярске из-за физических недостатков и болезней Сталина признали совершенно непригодным к военной службе. Кажется, только один Иванов и попал в казармы. До окончания срока ссылки оставалось еще несколько месяцев, но Сталин упросил начальство (именно упросил, сохранилось его прошение, полное почтения к полицейскому начальству), чтобы его поселили в городе Ачинске. Он почему-то очень не захотел возвращаться в Курейку, к женщине, которая имела или ждала от него ребенка и на которой он как будто бы обещал жениться. Выходит, большой любви не было.

А вот как весь этот сложный сюжет изложен в «Краткой биографии» вождя: «В декабре 1916 года Сталин, мобилизованный в армию, по этапу направляется в г. Красноярск, а затем в г. Ачинск. Здесь его застает весть о Февральской революции. 6 марта 1917 года Сталин выезжает из Ачинска, с пути шлет приветственную телеграмму Ленину в Швейцарию.

12 марта 1917 года Сталин, мужественно перенеся все невзгоды туруханской ссылки, снова в Питере – революционной столице России»[417]

.

* * *

В декабре 2000 года я кратко рассказал об этой истории российской журналистке Элле Максимовой. После того как интервью опубликовали в газете «Известия»[418], Максимова сообщила мне, что ей стало известно от возможного внука Сталина Юрия, что его отец Александр умер в 1987 году. Александр как будто знал о своем происхождении, но всю жизнь очень боялся репрессий. Сталин дважды пытался забрать его в Москву. Первый раз – после окончания Гражданской войны. Второй раз – в начале 30-х годов. Как я думаю, это могло быть в том самом 1930 году, когда Мерзляков своим обращением напомнил Кобе обо всей этой истории.

Первый раз ребенка не отдала мать, так как Сталин требовал, чтобы сама она оставалась в Сибири. Ведь Сталин уже был официально и счастливо женат на Аллилуевой, а появление еще одной, неграмотной, обремененной детьми таежницы в Москве, когда он уже стал одним из первых чиновников государства, было, конечно, нежелательно. Второй раз сын якобы убежал в тайгу, узнав, что его разыскивает НКВД. Рассказанной мной истории Лидии и Кобы были посвящены две газетные заметки Эллы Максимовой[419], одна из программ германского телевидения сделала об этом передачу, затем ее подхватили английские, немецкие, американские и российские издания. При этом, конечно, многое искажая, а главное, произвольно расставляя акценты.