Иосиф Сталин в личинах и масках человека, вождя, ученого

«Людвиг.

Ленин провел долгие годы за границей, в эмиграции, Вам пришлось быть за границей очень недолго. Считаете ли Вы это Вашим недостатком, считаете ли Вы, что больше пользы для революции приносили те, которые, находясь в заграничной эмиграции, имели возможность вплотную изучать Европу, но зато отрывались от непосредственного контакта с народом, или те из революционеров, которые работали здесь, знали настроения народа, но зато мало знали Европу.

Сталин.

Ленина из этого сравнения надо исключить. Очень немногие из тех, которые оставались в России, были так тесно связаны с русской действительностью… как Ленин… Всегда, когда я к нему приезжал за границу, – в 1906, 1907, 1912, 1913 годах, я видел у него груды писем от практиков из России, и всегда Ленин знал больше, чем те, которые оставались в России.

Тех товарищей, которые оставались в России… гораздо больше в нашей партии и ее руководстве, чем бывших эмигрантов, и они, конечно, имели возможность принести больше пользы для революции, чем находившиеся за границей эмигранты. Ведь у нас в партии осталось мало эмигрантов. На 2 миллиона членов партии их наберется 100–200. Из числа 70 членов ЦК едва ли больше 3–4 жили в эмиграции… Пребывание за границей вовсе не имеет решающего значения для изучения европейской экономики, техники, кадров, рабочего движения, литературы всякого рода, беллетристической или научной. Я знаю многих товарищей, которые прожили по 20 лет за границей, жили где-нибудь в Шарлотенбурге или Латинском квартале, сидели в кафе годами, пили пиво и все же не сумели изучить Европу и не поняли ее»[429]

. Мне трудно судить о том, что все же полезней для революционера: просиживать в кафе и почитывать литературу на десятке языков или – сидеть годами по деревенским избам, больше общаясь с женской частью трудового народа?

* * *

После приезда Ленина в Петроград Сталин, в отличие от Каменева, не повел открытую борьбу за сохранение своей линии (и лидерства) на объединение меньшевиков и большевиков. Однако он продолжал вести переговоры с членами ВЦИК, а главное, сохранял с ними, в основном с грузинами Чхеидзе и Церетели, личные отношения. Я думаю, что на «примиренческую» позицию толкала Сталина не только политическая ситуация, но и нежелание вновь рисковать жизнью и относительным благополучием ради теоретических построений заграничного вождя. Поэтому Сталин вместе с Каменевым старались отстраниться от ленинского радикализма и даже придержать его особенно резкие полемические выпады. Ленина все это бесило.

Как известно, Ленин имел совершенно другой взгляд на развитие ситуации в России и на действия большевиков. В своих «Апрельских тезисах» он был радикален и непримирим: курс на социалистическую революцию и никаких политических союзников, кроме Троцкого и его сторонников, то есть «промежуточных» между большевиками и меньшевиками социал-демократов. В этой ситуации Сталин пытался лавировать. Поскольку Ленин был занят политической борьбой, партийной публицистикой и теоретической подготовкой захвата власти, то практическим руководством «Правдой» все более занимался Сталин. И хотя он формально вновь стал придерживаться ленинской позиции по отношению к другим левым партиям, а позже и по отношению к вооруженному восстанию, он, говоря словами Евангелия, был по отношению к нему «не холоден и не горяч».