Иосиф Сталин в личинах и масках человека, вождя, ученого

Можно ли осуждать вождя за то, что он не любил «селедок», а любил женщин с четкими формами? Можно ли его осуждать за то, что он не любил специально подобранных женой непривлекательных гувернанток? Об их внешности сообщает сама же С. Аллилуева. Его можно понять даже в том случае, если он в действительности не проявил большого восторга по поводу поступления в советский вуз жены, между прочим, не закончившей гимназии. В перспективе он мог получить дипломированную жену при недоучке генсеке. Во многих семьях именно такое «интеллектуальное» неравенство становится причиной раздора. Короче говоря, не только Сталин, но и многие мужчины как в прошлом, так и в настоящем не любили и не любят женщин, демонстрирующих превосходство своего интеллекта. Возможно, эта нелюбовь была унаследована ими еще от праотца Адама, которой был соблазнен Евой, первой вкусившей от древа познания добра и зла и сделавшей тем самым первый роковой шаг, расщепивший сознание на интеллект и чувственную душу? Возможно, с тех пор начался процесс естественного отбора женских особей, поскольку мужчина, напуганный особо проницательным женским интуитивным умом Евы, теперь чаще выбирает себе не самую интеллектуальную, а самую душевную и сексуальную спутницу. Выдающийся ум редко приносит женщине семейное счастье.

Пожалуй, это единственный случай, когда можно позволить себе шутливый тон по отношению к сексуальным предпочтениям вождя.

* * *

У моего отца была любимая присказка: «У них (вождей) любая ложь на правду похожа». В этой фразе «правда» всей Сталинской эпохи. Даже сейчас очень трудно отделить домыслы, клевету и достоверные факты в судебных делах репрессированных Сталиным людей. Безгрешных людей, как известно, нет и быть не может, тем более среди тех, кто властвует. Другое дело, каков характер этих грехов. Троцкий как о достоверном факте писал, что Сталин собирал в своем личном архиве досье с компроматом на каждого крупного партийно-государственного деятеля[454]. Потом за ним это же повторяли многочисленные исследователи. В современном архиве Сталина я таких дел не видел, и если они не уничтожены после его смерти, то, скорее всего, до сих пор хранятся в недрах архивов спецслужб или в Архиве Президента РФ. Генрих Ягода в бытность свою наркомом внутренних дел действительно собирал материалы на высших партийных деятелей, инициируя вербовку в качестве информаторов прислуги, шоферов, любовниц. С тех пор это стало устойчивой российской традицией. Когда же его самого арестовали, то при обыске нашли сотни порнографических фотографий, десятки кинофильмов такого же содержания – предметы, которые ныне продаются в секс-шопах. Материалы о сексуальных похождениях Яна Рудзутака, Авеля Енукидзе, Льва Карахана до сих пор хранятся в закрытых архивах

[455]. И все же доля истины есть и в том, что Сталин также собирал у себя документы на самых крупных своих врагов. Но делал это после того, как расправлялся с ними. Он явно старался подбирать такую информацию, которая раскрывала бы будущему исследователю, сколь двуличной и гнусной была душонка осужденного врага и сколь нечистоплотен был его моральный облик, чтобы показать, как велико было терпение и великодушие вождя. До сих пор производят неизгладимое впечатление личные письма и прошения на его имя о снисхождении и помиловании приговоренных к смерти большевистских вождей.

Для того чтобы поднять на головокружительную высоту волну репрессий 1937 года, Сталин-«буревестник» начал «раскачивать» ситуацию загодя, с 1934 года. Сейчас не время говорить обо всех обстоятельствах раскачки этой волны, отмечу только, что начал он ее очень энергично.

В мае 1934 года по инициативе Сталина была образована правительственная комиссия для разработки принципиально новых учебников истории СССР. В том же году Сталин лично поручил Берии написать лживую историю о своей дореволюционной деятельности в Закавказье, которая затем была торжественно обнародована летом 1935 года. Но гребень волны «1937 года» начал разбег с убийства С. М. Кирова (1 декабря 1934 г.) и продолжился арестом и осуждением Зиновьева и Каменева (16 декабря 1934 г.), «Кремлевским делом» (январь-июнь 1935 г.), а затем – дискредитацией одного из самых близких сталинских друзей – Авеля Сафроновича Енукидзе (зима – лето 1935 г.). Как раз к этому времени подоспела и книга Берии.