Иосиф Сталин в личинах и масках человека, вождя, ученого

Нежелание и неумение работать с историческими источниками, столь характерное для хлещущего через край околонаучного дилетантизма, много опаснее естественного дилетантизма профессионального историка. Не имея навыков вождения войск, историк со знанием мельчайших деталей пишет о войнах и древних битвах, в которых сам никогда не участвовал. Не обладая опытом государственного деятеля, историк ставит обоснованный диагноз жестоким царям и бездарным правителям. Не набальзамировав ни одну мумию древнего египтянина, не написав ни одной картины, равной хотя бы «плохонькому» офорту Гойи, ни разу не вдохнув прокуренный воздух сталинского кабинета, в атмосфере которого принимались решения, предрекавшие гибель миллионам, историк (если он подлинный исследователь), осваивая источники, через них овладевает специфическими знаниями и видением, благодаря которым он и глубже и полнее очевидца или узкого специалиста постигает былое. Подлинно историческое знание добывается в результате многоопытной интуиции и не очень мудреных, но чрезвычайно действенных профессиональных научных методов. Это система источниковедческих приемов, то есть способов познания неявного, просветления скрытого смысла. Скрытого не только потому, что участники событий сами (сознательно или нет) его искажали и затаивали, а потому, что временная дистанция и открытие нового круга источников информации, о которых современники даже не подозревали, дают качественно новое знание. К этому надо добавить и археологию смысла самого источника и его контекста, о чем не посвященные в тайны ремесла даже не догадываются.

Лингвистика – одна из самых сложных гуманитарных дисциплин, но уяснить сущность базовых проблем, научных споров, а главное, не простых человеческих отношений в контексте давно ушедшей эпохи вполне по силам. И если действительный член Императорской академии наук Н. Я. Марр посвятил свою более чем семидесятилетнюю жизнь изучению начальных этапов и предсказанию дальнего будущего общемирового языка, то почетный академик Академии наук СССР И. В. Сталин в семидесятилетнем возрасте решил, что с ходу освоил языковедческую науку (включая сложные писания Марра), всего за три-четыре месяца 1950 года. Не только освоил, но и серией из шести небольших публицистических заметок заложил основы принципиально нового «марксистского языкознания».

Я работал над этой книгой без спешки, но увлеченно, поскольку вопросы, поднятые как действительным, так и почетным членом Академии наук, относятся к фундаментальным. Что изначально было в человеке человеческое, кем он (человек) был до того, как им стал, и кем когда-нибудь будет? Отсюда вопрос вопросов – с чего началось очеловечивание человека? Со Слова, как думали Платон и евангелист Иоанн, или с томления и катарсиса в поочередно «избранный народ» вечно незрелого Мирового Духа, как думал Ф. Г. Гегель? Или все же, как лукаво домысливал Писание гетовский Фауст, в Начале было Дело, то есть труд, что проповедовал и Карл Маркс? А может быть, все началось с творческого порыва, с Божественного Жеста, как рассказал Моисей в книге Бытие (или те, кто записал от его имени) и многие после него, включая Аристотеля, Дж. Вико, Марра, Мерло-Понти? Все эти проблемы есть проблемы понимания Начала начал и Причины причин движений времен истории человечества. Они имеют прямое отношение как к лингвистике, так и к философии, и к истории, и к повседневной жизни людей. В моем понимании прошлое, настоящее и будущее в их переливчатом единстве есть центровой объект изучения историософии человечества, тогда как ее базовый фактический элемент – исторический источник. В этой книге речь, по существу, идет о древнейших и последующих способах выражения мышления, а значит, и о первичном (древнейшем) типе исторического источника, пронизывающего все времена, включая времена будущие и последние. Пусть не всегда явно, но в конечном счете именно этим вопросам и посвящена новая книга.

Судьба как схождение и расхождение биографий. Посмертие