Иосип Броз Тито

С этим надгробием связано множество легенд и слухов. Говорили, что Тито перед смертью покаялся и попросил похоронить его по католическому обряду, поэтому на его могиле не было обязательной для коммуниста звезды. Говорили, что белая мраморная плита — это свидетельство принадлежности к масонской ложе, а значит, и подтверждение слухов о том, что Тито был масоном. Говорили также, что уже после распада Югославии белградские «черные копатели» вскрыли могилу и украли знаменитый перстень маршала с бриллиантом, с которым он был якобы похоронен. В общем, легенды не оставляли Тито и после смерти.

12 лет могилу Тито круглосуточно охранял почетный караул из двух гвардейцев. В 1992 году этот югославский «пост номер один» сняли. В 90-х годах прошлого века во время постоянных войн и конфликтов в Югославии, как в Сербии, так и в Хорватии, не раз обсуждали идею перезахоронения останков Тито в его родном селе Кумровац. Сербский националист Воислав Шешель, к примеру, грозился чуть ли не лично выкопать «вампира из Дединье». Однако Тито, даже мертвый, устоял и на этот раз: он и сегодня по-прежнему лежит на своем месте, в Доме цветов.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Наследство и наследники

Сначала казалось, что при всех проблемах и трудностях в Югославии почет и уважение, которыми был окружен Тито, сохранятся навсегда. Президиум СФРЮ, к которому перешло коллективное руководство страной, провозгласил новый лозунг: «И после Тито — Тито!» Над ним, впрочем, сразу же стали ехидничать. Говорили, что Тито оказался настолько гениальным, что управляет страной даже из могилы.

В 1982 году в Дединье открыли громадный Мемориальный центр «Иосип Броз Тито». В него вошли бывшая резиденция маршала, парк, охотничий домик, Дом цветов, музей подарков Тито. Здесь находилась уникальная коллекция из двухсот тысяч экспонатов, рассказывающих о жизни и деятельности Тито, в том числе и подарки, которые ему дарили представители различных стран мира.

В 1984 году был принят «Закон об оскорблении памяти Тито» — наказания за преступления подобного рода существенно ужесточались. В 1989-м югославские ветераны войны выдвинули его кандидатуру на присвоение звания Народного Героя в четвертый раз. Но властям югославских республик было уже не до награждений мертвого Тито.

В 1981 году в Косове прошли массовые протесты албанцев, но они выходили на демонстрации еще с портретами вождя. В середине 1980-х в обращении появилась купюра в 5 тысяч динаров с изображением Тито. Народ тут же прозвал ее «мртвак» («покойник»), «Покойник» для того времени был самой крупной купюрой, но удержал это место недолго. Через несколько лет инфляция достигала уже тысячи процентов в год, цены в магазинах — миллионов и миллиардов динаров.

В 1983 году югославское правительство фактически признало, что никогда не сможет отдать иностранные долги. Контроль над долгами и кредитами перешел в руки Международного валютного фонда. Пенсии сократились более чем на 40 процентов, а зарплата — на 35 процентов. Уровень жизни югославов, которым Тито всегда гордился как доказательством преимуществ «самоуправленческого социализма», понизился на треть.

В Сербии после смерти Тито недовольно говорили: «Словении досталась его коллекция автомобилей, Хорватии — его яхты и Бриони, а нам только его скелет». Сербская интеллигенция считала, что при хорвате Тито ущемлялись интересы их республики, а автономным краям специально дали такие широкие права, чтобы ослабить Сербию. Тогда был популярен такой анекдот. «Когда умер Тито, представители всех югославских народов заспорили между собой — где его хоронить? Каждая республика предлагает похоронить его у себя, и объясняет почему. Только представитель Сербии молчит. „А ты чего молчишь?“ — спрашивают его. „Да мне все равно, — отвечает он, — только не хороните его в Иерусалиме. А то одного там похоронили, а он взял да и воскрес“».

Осенью 1987 года в результате так называемой «антибюрократической революции» к власти в Сербии пришел Слободан Милошевич. При Тито он был способным технократом — директором крупного концерна «Техногаз», председателем правления белградского банка, потом перешел на партийную работу. Милошевич обещал сербам восстановить их права, особенно в Косове, и в этом нашел горячую поддержку населения. Новая конституция Сербии, принятая осенью 1990 года, свела статус Воеводины и Косова только к культурной автономии, лишив их всех элементов государственности. За это Сербию обвинили в «гегемонизме», а албанцы начали кампанию гражданского сопротивления, которая затем перешла в вооруженную борьбу.