Йот Эр. Том 1

Пока девочка любовалась камушками, играющими всеми цветами радуги и собранными умелой рукой ювелира в настоящие произведения искусства, Янек, по команде генерала, развернул машину обратно, и Нина вскоре убедилась, что их путь, похоже, лежит в сторону школы. Вот они миновали Замковую площадь, где совсем недавно, рядом с постаментом и обломками мраморной колонны, лежала сброшенная взрывом большая бронзовая статуя Сигизмунда III Вазы, перенесшего столицу Польши в Варшаву. Статуя почти не пострадала, хотя кисть руки с саблей и отломилась, на счет чего среди варшавян ходили разные толки и пересуды со ссылками на древние легенды.

Согласно одной из легенд, накануне решающей битвы король поднимает саблю и вселяет героизм в сердца поляков, а если король опустит саблю вниз, это будет предвещать близкий конец города. Но можно ли считать, что король опустил саблю, если она отломилась от руки и упала на землю вместе со статуей? Другая версия легенды гласит, что если меч выпадет из руки короля, то не миновать несчастья. Но как судить, выпал меч или нет, если он отломился от руки статуи, однако кисть короля по-прежнему сжимает рукоять?..

Машина продолжила свой путь среди сплошных руин по улице Краковске Пшедмесцье, затем – по уже хорошо знакомой Нине улице Новый Свят. Когда они миновали площадь Тшех Кшижи и выехали на аллеи Уяздовски, девочка окончательно уверилась, что они возвращаются в школу, однако тут машина затормозила и остановилась у небольшого дворца напротив Уяздовского парка.

Британское посольство утратило свою резиденцию, которой располагало до войны: дворец Браницких, как и множество других зданий, лежал в руинах. Так что теперь посол Великобритании занял другое помещение, поменьше – дворец Элизы Велопольской, или, как еще его называли, Виллу Роз, на углу аллей Уяздовских и аллеи Роз. Особняк, окруженный каштанами и обсаженный кустами роз, рододендронов и еще каких-то вечнозеленых растений, был построен в последней трети XIX века и являл собой симпатичный образец эклектицизма. Про четыре колонны, поддерживающие балкон над парадным подъездом, ни один знаток архитектуры не смог бы сказать, к какому ордеру они принадлежат, хотя наиболее близким аналогом был, пожалуй, дорический. А вот кариатиды, украшавшие фасад на уровне второго этажа, поддерживали головами типичные ионические капители…

Правительство Его Величества не поскупилось – послом в Польшу в 1945 году был направлен кадровый дипломат и разведчик, возглавлявший во время войны Британский Объединенный Разведывательный Комитет, представитель высшей британской аристократии – Виктор Фредерик Уильям Кавендиш-Бентинк, девятый герцог Портлендский. Это он написал в официальном меморандуме в 1943 году, после разгрома немцев под Сталинградом: «…В наших интересах позволить Германии и России полностью обескровить друг друга».

Ожидать от него, что на польской земле герцог ограничится дипломатией «в белых перчатках», не приходилось. Обладая обширными связями среди старой польской аристократии, посол энергично взялся за восстановление этих связей – разумеется, в интересах короны, так, как он их понимал. Среди прочих захаживал посол и к своей давней знакомой, графине Барбаре Тышкевич, чья маленькая дочь Беата, ставшая впоследствии знаменитой актрисой, запомнила эти визиты. Но Барбара, состоявшая в родстве и с Потоцкими, и (через мужа) с Чарторыйскими, надежд посла не оправдала – ей вовсе не улыбалось втягиваться в рискованную большую политику… Разумеется, в первую очередь посол и его сотрудники всячески обхаживали польский генералитет, не оставляя вниманием и тех, кого прислали в Польшу из СССР, – хотя бы потому, что в руках этих людей находились многие ключевые посты, так что игнорировать их было бы совершенно непрактично.

Якуб заранее предупредил дочку:

– Тебе будет трудно сразу разобраться во множестве блюд и в правилах употребления разнообразных столовых приборов. Поэтому для начала бери пример с меня.

Однако на приеме, где каждому приглашенному предназначалось заранее отведенное место, таблички с именами генерала Якуба Речницки и Янины Речницки оказались едва ли не на противоположных концах огромного стола. Нину сразу охватила паника: как без подсказки отца разобраться во всех этих правилах светского этикета, понять, какие столовые приборы для чего предназначены и в какой последовательности ими надо пользоваться? Роскошно отпечатанное меню в обложке из тисненой кожи, которое ей торжественно вручил официант, больше походивший на английского лорда, нежели сам посол, оказалось для девочки китайской грамотой. Хотя названия блюд, помимо английского и французского языков, были там продублированы также и на польском, это мало чему могло помочь: она просто первый раз в жизни столкнулась с этими названиями, и ничто ей не могло подсказать, что же за ними скрывается!