Читаем Ирисы (СИ) полностью

Моя крошка бегала от эльфа. Одна нога была продета в колготки, другая нет. Как она умудрилась не упасть, было удивительно. Я перехватил это чудо и быстро натянул колготки как положено, далее последовала футболка, любезно протянутая эльфом. Ребенок недовольно посмотрел на меня своими зелеными глазами. По идее я должен был упасть ниц и выполнить любое ее желание. Но это же моя дочь. И я прекрасно знаю все ее уловки. Поправив одежду, я снова поставил ее на пол. Франческа бросилась вон из комнаты. Видимо на поиски второго папы. Я же злой и страшный.


Так и оказалось. Через пару минут я нашел ее в кабинете Поттера. Тот внимательно читал что-то, одним глазом следя за ребенком. Плохо следя. Франческа успела пересчитать все зубы у Коула и теперь принялась заглядывать под хвост. Бедная собака уже тряслась от страха. Трехлетние дети – сущее наказание для животных.

Я поспешил схватить ее на руки. Поттер очаровательно улыбнулся, наблюдая за нами.

– И что я пропустил? – спросил он, смотря на недовольную мордашку дочери.

Я передал Франческу ему вместе с творожком и ложкой, которые захватил на кухне. Поттер понимающе улыбнулся. Последнее время она кушала только с ним. Так и произошло. Франческа послушно открыла рот и проглотила творог. Думаю, она бы съела все, что бы папа ни дал ей.


Накормив, Поттер отпустил ее с колен. Ребенок снова напал на собаку. Коул вылетел из кабинета, ребенок, заливаясь смехом, побежал следом.


Я повернулся к Поттеру и расстегнул свои брюки. Они непонятной кучей упали на пол. Трусы я последнее время не носил. Ребенок отнимал очень много времени, и мы никогда не знали, когда нам удастся побыть наедине. Поттер уже высвободил толстый член из брюк и неспешно ласкал его. Я бросил заглушающее и запирающее чары и направился к нему. Он так и сидел за столом, полностью одетый. Только красный, увитый венками член торчал над черными брюками. Я отодвинул ящик стола, доставая масло. Конечно, спали мы часто, но он все равно был очень большой для меня. Я лег на стол, широко расставляя ноги и предоставляя прекрасный обзор Поттеру. Потом неспешно провел по члену скользкими от масла пальцами, спустился ниже, находя дырочку и просунул сразу два, расширяя, подготавливая. Поттер точно был на грани, а пользоваться потом обезболивающим я не хотел.


Он протяжно застонал, приподнял меня под ягодицы и засунул свой язык глубоко в дырочку, вылизывая, трахая меня языком. Я кричал, цеплялся за его руки. Это было божественно. Стало еще лучше, когда Поттер заменил членом язык. Он брал меня грубо и абсолютно идеально. Вскоре мы не выдержали и бурно кончили. Я опередил его на несколько секунд, изливаясь себе на живот. Поттер навалился сверху. Он был тяжелый, о чем я поспешил ему сказать. Этот медведь слез с меня и начал накладывать очищающие. Я тоже принялся приводить себя в порядок.


Что-то последнее время мне постоянно хочется секса, и я не первый раз за сегодняшний день вот так провоцирую своего мужа. Видимо, в первом триместре это нормально. Нужно будет проконсультироваться у Олдриджа.


КОНЕЦ

Перейти на страницу:

Похожие книги

Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство