Ирка Хортица и компания. Брачный сезон

Лодчонка с размаху врезалась в узкий древесный ствол и… в тот же миг он вспыхнул, весь охваченный огнем. Дерево заорало: страшно, пронзительно. От ввинчивающегося в уши визга вскипали мозги, а беспорядочно дергающиеся ветки-щупальца с силой оттолкнули оказавшуюся такой опасной дичь. Раскачиваясь с борта на борт, челнок стремительно понесся прочь по черной жиже. Цепляющаяся за скамью Криза только смотрела как в ночной тьме хищное дерево пылает яростным желто-алым огнем.

– Туда, где удобнее. И безопасней. – балансируя на корме с шестом в руках, сказал Татльзвум.

– Что? – Криза обернулась, нервно облизывая враз пересохшие губы.

– Ты спрашивала, куда мы едем. – напомнил он.

– Ты… ты не можешь дышать огнем! – глядя на него широко распахнутыми от изумления глазами, выпалила она. – Ты не должен!

– Ну если не должен… то и не дышу. – в его словах прозвучала едкая горечь. – Но зато могу пользоваться вот этим! – и он бросил ей прямо в ладони что-то небольшое, коричневое, пахнущее прелью.

Криза невольно поймала это самое нечто связанными руками, и вскарабкавшись обратно на скамью, принялась рассматривать.

– Это гнилушка. – разочарованно протянула она.

– Это гнилушка-огневушка. – покачал головой Татльзвум. Бег разогнавшейся лодки начал затихать и он снова взялся за шест. – Сожми ее: чуть-чуть, аккуратно…

Криза покорно чуть шевельнула пальцами… Внутри пористой, пачкающей пальцы гнилушки затеплился крохотный огонек, а потом медленно начали распространятся волны тепла, приятно грея кончики пальцев.

– А если стиснуть посильнее, столб пламени будет… не как от дракона, конечно… но как от человечьих огнеметов.

Человечьих огнеметов Криза никогда не видела, но поторопилась разжать пальцы.

– Хищные деревья хорошо горят, особенно старые – они жиром своих жертв до кончиков веток пропитываются, вот и… – блуждающая на его губах усмешка не позволяла понять – то ли он так жутковато шутит, то ли и вправду… но Кризу передернуло.

– Сожми чуть-чуть и сунь под рубашку. – заметив эту ее дрожь, велел Татльзвум. – Скоро станет совсем холодно… – он кивнул на клочья редкого тумана, неторопливо сгущающегося над водой. Криза глядела на туман с подозрением: точно такие же клочья недавно выползали из ее спальной пещеры… а потом там оказался Татльзвум!

По ближайшему туманному облачку пробежал уже знакомый радужный отблески… облачко разрослось и от него потянуло влажной стужей. Она опасливо покосилась на гнилушку, подумала… и действительно засунула ее под подол рубахи. Потянуло мягким уютным теплом и Криза почувствовала как тяжелеют веки: не заснуть бы… А впрочем… Почему бы и нет? Пусть убивает, только не будит…

Ее бесцеремонно похлопали по макушке шестом. Криза с трудом разлепила веки.

– Не спи – замерзнешь. Насмерть. Никакая гнилушка не поможет. – отрывисто скомандовал Тат. Туман вокруг сгущался, теперь от него тянуло леденящим холодом, от которого все сильнее крутило руки и ноги.

– На вот… – он оставил шест и протянув ей флягу, похожую на тубу из пестрого пластика с навинчивающейся пробкой-стаканчиком.

Такие из мира людей возят, они тепло сохраняют! Откуда у него?

– Пей! – Татльзвум глянул через плечо, увидел как она нерешительно застыла, баюкая флягу в ладонях. – Не отравлено. Убить я тебя могу гораздо проще и быстрее.

Криза все еще подозрительно поглядела на флягу: а может, его позабавит убить ее именно так? Но в конце концов, она ведь понимает, что не доживет до рассвета, так какая разница? Она отвернула крышечку и принялась наливать странно пахнущий напиток того же цвета, что и болотная жижа. Жидкость в чашке вдруг вспыхнула – по поверхности прошла волна сияния и внутри заплясали мелкие искорки.

– Давай-давай! – хмыкнул Татльзвум.

Подбодрить – не подбодрил, но… терять нечего, а любопытно же – она такое впервые видит! И она осторожно пригубила… Теплая волна прокатилась по горлу и ухнула в желудок. Там, кажется, сплясала и… разлетелась по всему телу короткими веселыми искорками и… Криза шумно выдохнула. Тяжелая, свинцовая усталость, от которой болело все тело, схлынула, а в голове стало ясно и звонко, и кажется, даже видеть в темноте она начала лучше.

– Один стакан. – с интересом наблюдая за ней, хмыкнул Татльзвум. – Не больше. И не чаще одного раза в седмицу.

Жмурясь от удовольствия, Криза прихлебывала из стаканчика – даже если он решил ее взбодрить, чтоб она ощутила собственную смерть во всей полноте… хоть ненадолго отступившая застарелая усталость уже радовала!

– Что это? – не сдержавшись, с любопытством спросила она, заглядывая в опустевший стаканчик.

– Почки того самого дерева, которое на нас напало. – неожиданно охотно отозвался Татльзвум.

– А… как же? – она снова оглянулась – пылающее дерево превратилось в крохотный огонек на черном горизонте. – Оно же – нападает?

– Ну или оно тебя съест… или ты его выпьешь. – меланхолично откликнулся Татльзвум. – На Болоте мно-ого интересного. – еще разок оттолкнулся шестом и бросил. – Флягу можешь оставить себе.