Ирка Хортица и компания. Брачный сезон

Банг! – кастрюля гулко лопнула, машину завертело, хлопья разлетевшейся ваты залепили капот и лобовое стекло.

– Хочешь? – Первая протянула вырванную из рук продавца сладкую вату.

– Вы сумасшедшая! – не помня себя от ужаса завизжала Катерина.

– Да! – ответила та, и захохотала.

Рывок! Мотоцикл снова вильнул – мимо Катерининого плеча просвистела пуля. И опять вильнул – Первая сунула вату в руку замершему у газона мальчишке и наддала газу. Пули свистели со всех сторон…

– Они не могут стрелять, тут люди! – как заведенная твердила Катерина, но полицейские, похоже, обезумели от желания задержать еще парочку маньяков – конечно, маньяков, иначе чего удирают?

Сирена взвыла впереди… вторая полицейская машина мчалась по набережной им навстречу. Катерина отчетливо, как в бинокль, увидела молодого парня за рулем – пряди прилипли к мокрому от пота лицу, стиснутые на руле пальцы побелели. Его напарник опустил стекло и в окне появилась рука с пистолетом.

– Бабах! – пуля чиркнула по волосам Первой… и та вскинула мотоцикл на заднее колесо. Еще одна пуля со звоном отскочила от хромированного обода… мотоцикл запрыгнул на бетонный парапет набережной и понесся по нему, как по ровной дороге. Бабах-бабах! И-и-и-и-и! – Катерина сорвалась на пронзительный визг. Мотоцикл взвился в воздух…

– Я плавать не умеююююю! – верещала Катерина

Под колесами мелькнула темная гладь реки… Мотоцикл с грохотом рухнул в воду!

Вода оказалась твердой, как бетон! В груди взорвалось болью, руки и ноги отнялись, вода залила глаза и хлынула в горло. Катерина забилась, вынырнула среди еще расходящихся кругов от утонувшего мотоцикла, судорожно отплевываясь и пытаясь схватить ртом воздух. Бетонный склон набережной поднимался над головой. Над парапетом мелькали синие огни мигалок.

– Помоги… Помогите! – она замолотила руками по воде.

Первая не оглянулась. Широкими, профессиональными взмахами разрезая воду, она плыла прочь, разорванное алое платье полоскалось вокруг ее ног.

– Пожалуйста, помогите! Пожа… – невысокая речная волна снова захлестнула Катерину с головой, рыжие волосы водорослями плыли по воде.

Ее бросили! Втянули в свои безумные игры и оставили тонуть совсем как мотоцикл! Как вещь! «Утонула Катрусенька, утонула, тильки коса ее зрынула…» – сквозь яростный гул в ушах прошелестел беззвучный и холодный, точно рыбий голос. Катерине вдруг захотелось опуститься на дно. Там не будут болеть руки. Глодать обида. Там тихо. Спокойно. Как она всегда хотела.

Блуп! Раздутая физиономия здешнего потопельника вынырнула из воды. В пустой глазнице копошился рачок, но все равно казалось, что утопленник глядит выжидающе.

– Помощи! Словом моим, хозяйки моей Силой – помощи! – преодолевая оцепенение, простонала Катерина.

Потопельник еще покачался на волнах, наконец кивнул и Катерина ощутила на своих плечах склизкие, как гнилые водоросли, раздутые пальцы. Вода разочарованно плеснула, словно не хотела отпускать добычу, и Катерину точно на водных лыжах поволокло к темнеющей посреди реки громаде острова. На краткий миг она кроме радости испытала еще и острый укол разочарование – опять мчаться куда-то, суетиться, дергаться…

Потопельник подтолкнул ее к прибрежным валунам – черная вода пенилась между камнями. Катерина попыталась взобраться… пальцы скользнули по отполированным водой гладким камням, и оставляя кровавые полосы ободранных ногтей, она плюхнулась обратно в воду.

– Лезь! – силуэт Второй возник на фоне темного неба, она легла животом на камни, протягивая Катерине обе руки. Ладони ее были твердыми, как доски, и совершенно сухими. Карабкаться даже не пришлось, со спокойной легкостью Вторая потянула, просто втаскивая Катерину наверх. Девчонка распласталась по мокрым камням, поползла, обдирая пуговицы блузки, на покрытый травой берег.

– Надо же, выбралась! – хмыкнула сидящая на стволе поваленного дерева Первая. – А я думала, ты за свою жизнь бороться не собираешься, так и потонешь.

Катерина посмотрела на себя: мокрую насквозь, растрепанную, с ободранными пальцами и в изодранной блузке. На нее: сейчас Первая почему-то казалась тоньше, изящнее, а лицо – совсем юным, словно растворились морщинки, а глаза сверкали отчаянным блеском. Магазины, театр, маньяки, гонки на мотоциклах и попытка Катерину утопить – а этой весело! Весело!

– Вы… вы сумасшедшая, бешенная какая-то! – забыв обо всем, кроме обуревавшей ее ярости, выкрикнула она. – Творите, что хотите, а что с людьми из-за вас происходит, вам начхать! Вы даже не думаете, сколько боли причиняете! Вы меня там бросили! В воде! Вы подлая, подлая! Как же вы меня достали! Не знаю и знать не желаю, что в вас такого важного, но с вами… – она ткнула дрожащим пальцем в Первую. – Я больше дел не имею!

– Уверена? – очень тихо спросила Первая… и вдруг качнулась к Катерине, в мгновение ока вырастая головой чуть не до неба… и огромная ладонь потянулась, словно желая схватить девчонку…