Ирландский обет

До того момента, как Сирша ворвалась в пентхаус, у меня никогда не было оснований полагать, что Лиам не говорит мне правду о своих чувствах. Все, что он говорил, все, что он делал, указывало на то, что он был человеком, который был по-настоящему влюблен в меня, который был готов пересечь океаны и пойти на жертвы, чтобы мы были вместе. Я чувствовала себя такой виноватой, потому что все, о чем он просил меня, это разлюбить мужчину, которого я, возможно, вообще не должна была любить, и я боролась с этим. Но у Лиама тоже были секреты от меня.

Он шагает к своей спальне, и мне приходится спешить, чтобы не отстать от него. Я вижу, что он сердит по тому, как расправлены его плечи, как он наклоняется вперед при ходьбе, но я не могу просто отпустить его. Что-то внутри меня кричит, что если он войдет в эту комнату и закроет дверь, то все кончено. Что если я не смогу вернуть его, и я пока совсем не уверена, что готова отпустить его навсегда.

Он собирается захлопнуть дверь, входя в свою комнату, но я толкаю ее, следуя за ним внутрь. Он поворачивается ко мне, когда я это делаю, его зеленые глаза сверкают, и я стою на своем, когда мы встречаемся лицом к лицу, разочарование на лице Лиама столь же очевидно, как и боль, которую я вижу, мерцающую в его глазах. И есть кое-что еще, что я вижу, когда его взгляд скользит по мне. Он хочет меня, даже сейчас. Я чувствую это, и я тоже хочу его. Скалистый утес, на котором висят наши отношения, заставляет чувствовать себя еще хуже из-за того, что мы никогда не были полностью вместе. Каждый раз, когда мы становимся так близки, что-то случается, что все разрушает. Лиам останавливает нас, или я случайно называю имя другого мужчины. Что бы произошло, если бы я вместо этого выкрикнула его имя в ту ночь? Признался бы он мне во всем, что касалось Сирши, сказал бы, что порвет с ней, и теперь у нас все будет хорошо?

Узнать невозможно. Но я не готова признать это полностью, пока нет.

— Я пыталась забыть Александра, — говорю я ему, затаив дыхание, закрывая за собой дверь и прислоняясь к ней, чтобы он не смог легко вытолкнуть меня. — Я же сказала тебе, что повесила трубку, когда он позвонил в первый раз. Я была готова сказать тебе, что хотела быть с тобой, оставить его в прошлом, я хотела признать это к тому времени, когда ты вернешься домой из своей поездки. И тут ворвалась Сирша…

— Я боялся, что Александр может позвонить тебе. — Лиам потирает подбородок. — Я должен был, черт возьми, догадаться…

Мои глаза широко распахиваются.

— Что ты имеешь в виду? Как… что заставило тебя подумать…

— Он тоже позвонил мне. Сначала, — признается Лиам. — Ни с того ни с сего. Я подумал, может быть, он просто пытался напугать меня, чтобы я отказался от тебя, но очевидно…

Я в ужасе смотрю на него.

— И ты не подумал предупредить меня? Ты знал, что он нашел нас, и не подумал, что я должна это знать? Почему ты мне ничего не сказал? Услышать его голос из ниоткуда было ужасным потрясением. Я…Я хотела бы, чтобы меня кто-нибудь предупредил.

— Я не сказал тебе, потому что боялся, что это произойдет! — Лиам кричит, его голос снова повышается, когда он стискивает челюсти с явным разочарованием. — Я боялся, что Александр снова встанет между нами, что он разрушит тот небольшой прогресс, которого мы достигли. Я боялся, что, если ты узнаешь, что есть шанс, что он придет за тобой, это снова собьет тебя с толку, и ты вспомнишь, что ты чувствовала к нему. По той же причине я не рассказал тебе о Сирше.

Теперь он тяжело дышит, делая шаг ко мне, и я отхожу в сторону, подальше от двери, но Лиам приближается ко мне. Мое сердце бешено колотится, и я не знаю, от страха или от чего-то еще у меня перехватывает дыхание, когда Лиам прижимает меня спиной к комоду, его лицо напряжено от полудюжины эмоций, которые я не могу разобрать.

— Все, что у нас есть, такое хрупкое, Ана, — шепчет он грубым голосом, слова срываются, когда он говорит. — Я чертовски боюсь потерять это. Я хранил от тебя секреты, потому что боялся потерять тебя, и теперь… — он выдыхает, его зеленые глаза мерцают от боли. — Теперь я все равно могу потерять тебя, и я…

— Что, Лиам? — Я тоже говорю шепотом, наши голоса внезапно смолкают там, где минуту назад были громкими, совсем рядом, в пространстве между его комодом и кроватью. — Скажи мне…

— Ты заставила меня почувствовать то, чего я никогда раньше не чувствовал. — Его рука поднимается, касается моего подбородка, проводит по его линии. — Ты заставила меня хотеть того, чего я и не подозревал, что это возможно. Я остановился на тех вещах, в которых меня воспитали, и верил, что мужчина в моем положении должен быть… в браке по договоренности с достойной женщиной, женщиной, которая удовлетворяет потребности короля. Но мне больше не нужна такая женщина, Ана.