Ирония жизни в разных историях

В конце концов, пусть думает, что они на самом деле оказались на быстроходном катере, который перевернулся, и их обоих затянуло в водоворот воды и поглотила темнота. Все получалось довольно мило. На самом деле это воодушевляло Джасмин. По крайней мере, знаешь, где они находятся. Тогда можно смотреть на поверхность воды и представлять, что именно здесь они опустились вниз. Значит, они мертвы, и это будет означать кое-что, вместо того чтобы просто жить где - нибудь с другими людьми, заниматься с ними сексом. Она вообразила их в удобной одежде для отпуска, с камерой в руках, как у всех остальных негодников, и они снимают все на пленку, а будущее неумолимо приближается, несмотря на кажущуюся безопасность ветрозащитного стекла быстроходного катера, и нос теплохода задирается вверх, когда они плывут по озеру, через миг он слишком быстро изогнется и передняя корма высоко поднимется, чтобы потом шлепнуться вниз, как омлет или блин, который готовила ее мать весной во вторник в то время, когда они возвращались домой из школы и ждали готовых блинов. Она вспомнила. Они вдвоем неловко стояли рядышком, как на старых свадебных фотографиях, прижавшись друг к другу в том самом месте, и теперь их одежда уже казалась старомодной, но это не имеет значения, и стремительно вибрирующий двигатель, обрекающий их на взрыв от возгорания бензина, когда судно в любую секунду может перевернуться, — это хороший выбор. Тогда их обоих подбрасывает в воздух, взмахи рук и ног, его серебряные с насечкою часы сверкнули на волосатом запястье, ее внезапная паника о том, что случится с прической, когда она ударится о воду, затем если кто-то нажимает кнопку, то они могут застыть на месте как стоп-кадр на видео, задержаться на мгновение, прежде чем исчезнуть, и она вместе с сестрами, уставившись в телевизор, пока этого еще не случилось, сидит за столом и ест блины с сахаром и лимоном, лимон был чем - то экзотическим, так как редко появлялся в их доме, и Джасмин была тогда крошечным ребенком, и сама она была еще настолько маленькая, что половинка дольки лимона, как она помнит, казалась огромной на ее ладошке.

В голове звучит голос, который твердит что-то о воде.

Она мигает.

— Извините, но я сейчас очень далеко, — говорит она.

Девушка, читавшая книгу, стоит перед ней возле стойки бара.

— На другой планете, — поясняет Джемма. — Я могу вам чем-то помочь?

— Немного воды, — промолвила девушка. — Для той леди. Думаю, ей необходимо что-то выпить.

— Мне жаль, — говорит Джемма, помощник руководителя круиза. — Но все продано. Я могу приготовить горячий напиток, выберете что-нибудь из списка.

Девушка хмурит брови, улыбается, качает головой.

— Я не собираюсь покупать воду, — возражает она, — мне просто нужно, чтобы вы дали мне что-то для той леди, которой нездоровится.

— Извините, — вздыхает Джемма, помощник руководителя круиза. — Но выдавать воду запрещено. Вам положено покупать воду в бутылках, и мне ужасно жаль, но больше не осталось ни одной бутылки. Вы можете выбрать что-нибудь из меню.

Она указывает на список напитков, висящий на стене рядом со стойкой бара.

— Вам не разрешают выдавать воду? — переспрашивает девушка. Она смотрит в глаза Джемме, помощнику руководителя круиза.

Теплоход под ногами еле заметно перемещается.

— Да, именно так, — отвечает Джемма.

— Вы видите ту леди, которая сидит вон там на скамье? — не отступает девушка. — Она серьезно обезвожена. Ей необходимо что-то выпить. Неужели у вас нет обычной воды из-под крана? У вас она должна быть. Что вы используете, когда готовите кофе и чай?

Девушка совсем не похожа на иностранку, она рассуждает как истинная шотландка. Хотя внешне мало напоминает шотландку, и книга в ее руке, лежащая на стойке бара, написана на таком языке, которого Джемма не знает; этот язык с его хвостатыми и закругленными буквами вызывает у нее приступ тошноты, нечто подобное она почувствовала много лет назад, когда они с подругой однажды решили пойти в баптистскую церковь на Кастл-стрит, и люди в конгрегации, не вставая с колен, взывали словно безумные к Богу всякий раз, когда ощущали в этом потребность.

Теперь девушка говорит медленно и отчетливо, как будто считает Джемму идиоткой. Мерзавка.

— Мадам, я правда очень сожалею, — извиняется Джемма. — Но мне запрещено использовать обычную воду для питья, только — для горячих напитков.

— Но почему ее нельзя использовать для питья? — не унимается девушка.

— Так или иначе, бар уже закрыт, — говорит Джемма.

Девушка смотрит на Джемму с таким видом, словно не расслышала, что та сказала.

— Что с баром? — уточняет она.

— Бар должен быть закрыт за час до того, как с теплохода сойдут все пассажиры, — объясняет Джемма. — Такие требования.

Девушка фыркает.

— Этого требует лицензионное законодательство, — оправдывается Джемма.

— Вы только что сказали, что я могу выбрать что - нибудь из списка напитков, — парирует девушка. — Десять секунд назад вы были открыты, а теперь уже закрыты?

— Мне очень жаль, — отвечает Джемма.