Иса Утрау – остров Исы

Всякий дом хозяином держится, говорят яхудеи. Но братья совершенно отбились от дома, особенно Андри. Кифасу, как главе большего семейства, нужно было кормить своих домочадцев, и он время от времени спускал свою латаную-перелатаную лодку на воду и уходил в море. А младший брат настолько привязался к своему усто, что бегал за Исой, как ниточка за иголкой.

Но в тот день оба брата были дома. Не погодилось, накрапывал мелкий дождь. Киннереф хмурился и шумно бился пенящимися волнами о прибрежные камни. Мы сидели в сенях под навесом, я помогал Кифасу чинить порванную сеть, а Андри натирал бархатной тряпочкой и без того блестящую мезузу[18] – латунный оберег, прибитый к дверному косяку.

Мне было грустно, можно сказать даже тоскливо. Поскольку наш рыбный промысел из-за частых отлучек братьев почти свернулся (без Кифаса и Андри я не мог самостоятельно рыбачить), мои накопления тоже прекратились. Получилось точно по пословице: работать есть где, а заработать негде. А раз нет заработков, значит, и нет дня отъезда.

Если кому интересно, скажу, что я принадлежу к древнему роду утигов-ханифов[19] а в аль-Джалиль[20] меня привели торговые дела. Я и раньше часто отрывался от домашнего очага, и привык скитаться по свету, мне это даже нравилось – новые страны, новые люди, новые впечатления. Последнее же мое путешествие мало того, что сильно затянулось, оно меня полностью разорило. Но главное – я начал скучать по своим родным и близким. Я давно не видел больного отца и так преданно ухаживающую за ним мать, которая тоже перед моим отъездом, словно предчувствуя долгую разлуку, все чаще стала жаловаться на здоровье, хотя никогда прежде этого не делала. Вот привезти бы к ним Ису, он бы вмиг их вылечил, неожиданно подумал я, украдкой смахнув случайно набежавшую слезу рукавом пропахшей морем рыбацкой накидки. Но я даже не знал, живы ли мои родители или их души уже унеслись в мир иной. Хорошо, хоть я не женат, и у меня нет детей…

Братья на этот раз молчали, не спорили, каждый думал о чем-то своем. И тут к нам в сени ворвался Варнав, вспугнув мирно воркующих на потолочной балке голубей своим громовым басом:

– Иса едет в Кану![21] Его пригласили на свадебный пир! Собирайтесь, мы тоже туда пойдем.

Голуби, шурша крыльями, в беспокойстве вспорхнули к потолку. Услышав имя своего любимого усто, взволновались и братья.

– Нас на пир не приглашали, как же мы туда попадем? – засомневался однако Кифас.

Вопрос был резонным – кто допустит рыбацкую голытьбу на богатую яхудейскую свадьбу! Варнав был братом Аристоила, дочь которого взял в жены Кифас, то есть, Варнав приходился ему двоюродным тестем. Варнав жил зажиточно, и часто ходил по пирам.

– Свадьба уже заканчивается, после нее и вы сможете увидить Ису, – обнадежил рассудительный Варнав. – Собирайтесь, пойдем вместе.

Братьев долго упрашивать не пришлось. Меня тоже живо начало волновать все, что связано с Исой, поэтому я увязался за ними, хотя меня, чужестранца, уж точно на кошерной свадьбе никто не ждал.

Ису в его походах по аль-Джалилю и Яхудеи почти всегда сопровождали шакирды. Иногда это была небольшая группа, в которую чаще других Иса призывал Кифаса, Яхъю и Андри. Иногда собиралась команда побольше. А иногда за Исой народ валил целой толпой, в которую незаметно старался втесаться и я. Несмотря на то, что одевался я теперь в полном соответствии с местными обычаями, не забывая покрыть голову яхудейской кипой,[22] я все равно боялся, что моя не совсем характерная для здешних мест физиономия вызовет чье-то неудовольствие. Правда, по яхудейским городам и весям свободно расхаживали представители других племен и народов, например, гордые римляне и чванливые еллины[23] Однако первые, как завоеватели Яхудеи, относились к управляющему сословию, а вторые – к ученому и торговому; и ни те, ни другие так тесно, деля с ними пищу и кров, не общались с яхудеями. В первое время в толпе сопровождавших Ису лиц римско-еллинских профилей я что-то не замечал. Они замелькали гораздо позже, когда Иса приобрел широкую славу искусного лекаря.

Когда мы из Байтсайды пришли в Кану, одновременно с нами, так чудесным образом совпало, прибыв из Насары, со своими родственниками в город вошел и Иса. Все были одеты по-праздничному. Впереди, рядом с Исой шли его отец Юсуф, грузноватый мужчина с кучерявой бородой и мать Марьям, женщина с легкой фигурой и удивительно светлым ликом. Позади двигались его младшие братья – Якуп (тезка байтсайдского рыбака, приближенного шакирда Исы), Юсуф (третьего сына назвали именем отца), Шимун (так раньше звали Кифаса) и Яхуд (тезка Яhуда Искариота,[24] который впоследствии предаст Ису). Народ расступился, давая долгожданным гостям дорогу.

– Иса пришел, Иса пришел! – заголосили ребятишки и, чтобы предупредить хозяев, вбежали во двор, где были накрыты свадебные столы и пир шел горой.