Исчадие ветров

— Угадал с первой попытки. Прости, Хэнк, но я ничего не могу поделать.

— Но как такое могло случиться? У тебя хоть догадки есть?

— Да, есть одна, — мрачно ответил он. — А догадка моя такая: завтра, которое не наступит, нельзя увидеть.

— Не наступит? Но, Уайти, завтра не может не наступить.

— Это точно, — согласился он. — Но увидим ли мы его?

3. Затишье перед бурей

^{(Записано под диктовку медиума Хуаниты Альварес)}

Следующие две недели были наполнены лихорадочной деятельностью. Осуществляя предложения Чарли Такомаха, я разместил солдат ближе к наружным стенам, в наскоро оборудованных казармах, откуда они могли бы очень быстро попасть на свои оборонительные позиции. Слабые звенья обороны — несколько широких и легкодоступных с равнины проходов в глубины плато — снабдили по моим указаниям особыми укреплениями. Каменотесы и каменщики круглосуточно вырубали, выравнивали, доставляли и ставили на места массивные каменные блоки. Точно так же мы защищали порты снеговых кораблей, узкие, похожие на фьорды, заснеженные ущелья, где они отстаивались. За всеми этими работами я старался наблюдать лично, а там, где не успевал, меня замещал Чарли. Все и каждый из обитателей Плато ясно сознавали, насколько опасно наше положение, и потому дело шло без особых затруднений. К тому же народ обожал свою принцессу, и часть этой любви перепадала и мне, новому военачальнику.

Все это внушало оптимизм, но в то же время на белых просторах, близ капища Шагающего с Ветрами, происходили события, навевавшие совсем другие эмоции. Об активности тамошних жителей докладывали наблюдатели, постоянно дежурившие на крыше, да и сам я не раз видел происходившее в бинокль. Дети Ветров, собранные, вероятно, из различных отдаленных мест, организованно отрабатывали на снегу правильный военный строй и слаженные движения. Нортан, фигурально выражаясь, разминал свои новые устрашающе могучие мышцы и лепил из всего народа поклоняющихся Итакве огромное дисциплинированное войско. За действиями бывшего военачальника Плато непрерывно наблюдала сама Снежная Тварь, и чувство напряжения нарастало с каждым днем.

А потом, на третью неделю, произошли два любопытных события. Во-первых, Итаква вновь отбыл — прошествовал по ветрам и скрылся за краем диска Бореи, и, во-вторых, Джимми Франклин сообщил мне новость, которую я мог расценить только как проявление форменного безумия. И касалась она не кого-нибудь, а Трейси.

Произошло это среди недели. Я был у Армандры, а она пыталась объяснить мне вековечную страсть своего отца к скитаниям, его заметную даже со стороны неспособность подолгу оставаться в одной из сфер пространства. Она как раз рассказывала мне, что это было просто-напросто одним из условий той ограниченной свободы, которую даровали ему Древние Боги, когда к нам пришел Джимми и, с трудом переводя дыхание, выложил свою историю.

Они с моей сестрой гуляли по запутанным проходам плато и нечаянно оказались около запретного тоннеля. Там они некоторое время постояли около темного входа, и вдруг он заметил, что глаза Трейси как-то странно сверкнули. Она, естественно, знала, что, по общему мнению, звездные камни находятся где-то в этой зловещей норе, куда их притащил безвозвратно спятивший с ума соратник Нортана.

Сообразив, что на уме у Трейси, Франклин попытался остановить ее, но оказалось, что на это ему пока не хватило ни физических возможностей, ни воли. Его раны исцелились, но силы еще отнюдь не вернулись. Когда Трейси вырвалась от него и бросилась в тоннель, подхватив на бегу со стены ближайший факел, он попытался догнать ее, но устрашающая сила, истекающая из прохода, отшвырнула его назад. При этом он испытал ощущение, будто с разгона врезался в могучую стену крепости абсолютного зла и оттуда, с невидимого бастиона, ему на голову плеснули кислотой, разъедающей мозги.

В конце концов, судорожно пытаясь сохранить сознание там, где сила заставила его остановиться, едва он успел сделать несколько шагов по этому кошмарному лазу — сознавая, что, оставаясь там, он, вне всякого сомнения, лишится разума, — он понял, что не может помочь Трейси ровно ничем. Она не вернется то тех пор, пока или не отыщет звездные камни, или не удостоверится в том, что их там нет. Тогда Франклин на четвереньках выполз из треклятой дыры и, как только смог твердо встать на ноги, помчался ко мне.

Мы тут же вернулись к запретному тоннелю — с нами отправились Армандра и мои телохранители, — а по дороге я захватил тонкое легкое копье. Увидев, что я вооружился, Армандра крепко уцепилась за мой локоть; я почувствовал, как ее незримые пальцы тревожно ощупывают край моего телепатического сознания. Я закрыл свой разум от нее, однако она вполне могла успеть ухватить представление о моих намерениях, по крайней мере о том, что я хотел попытаться сделать.