Исчадие ветров

В тот момент я не придал значения ее замечанию, но потом, подумав, понял, что она имела в виду. Безусловно, звездные камни благотворны для каждого, кто не осквернен Итаквой или его кошмарными собратьями из Круга Ктулху. Безусловно, распятие это символ добра, если не думать о том, что оно воспроизводит орудие страшной, мучительной казни. И свастика, прежде чем сделаться олицетворением ужаса, многие сотни лет воплощала собой жизнь, счастье и силу. Что может быть более безобидного, чем молот и серп, орудия повседневного труда, без которых жизнь просто немыслима?

— Впрочем, — сказала она, — может быть, ты и прав насчет того, что мой отец не может никак повредить нам. Смотри, он, похоже, заколебался!

Шагающий с Ветрами замер в небе высоко над своим тотемным капищем, устремив на плато злобный взгляд своих горящих глаз. Я знал, что он видел — или чувствовал — могущество звездных камней, тех самых камней, которые на много тысяч лет лишили его силы, и знал, что они отталкивают его, как отталкиваются один от другого одноименные полюса магнита.

— Что он делает? — спросил я, увидев, как Итаква несколько раз плавно махнул раздутой ручищей снизу вверх.

— Призывает ветер, — ответила, нахмурившись, она. — А вот зачем, не пойму. Ведь сейчас нас не достанет ни одна из подвластных ему энергий.

— Смотри! — воскликнул я. — Вон те точки, черные точки, разбросанные по равнине, поднимаются в воздух. Что это такое?

Непонятные предметы, замеченные мною, быстро поднимались над землей и устремлялись к плато, а за ними шествовал, погоняя их перед собой, Шагающий с Ветрами. В следующий миг я понял, что это такое.

— Воздушные змеи! — воскликнула Армандра, подтверждая мою догадку. — Змеи в виде летучих мышей, которых несет в воздухе дыхание моего отца. А на этих змеях летят люди.

— Люди на воздушных змеях? — ахнул я. — Но ведь это может значить только одно — он хочет высадить их…

— На нашей крыше, — закончила фразу Армандра. Ее глаза вдруг широко раскрылись.

— Хэнк, мне кажется, что для Трейси и Джимми было бы лучше прийти сюда, а не лезть на крышу!

— Господи! — прошептал я и без малейшего раздумья шагнул к отверстию тоннеля.

— Хэнк, постой! — крикнула мне вслед Армандра.

Я приостановился и повернулся к ней.

— Я должен увести их с крыши, чтобы они не пострадали.

— Если ты пойдешь туда, — чуть слышно проговорила она, — тебе придется драться. Ты же видишь, змеи с воинами отца все ближе. А если ты ввяжешься в сражение… — Она с силой тряхнула головой, как будто пыталась отогнать мрачные образы, оставшиеся от ночного кошмара. — Мне никак нельзя потерять тебя теперь, мужчина с Земли…

— Армандра, там моя сестра и мои друзья, — ответил я. — У меня просто нет выбора. Если я им не помогу, то никогда не смогу простить себе этого. — И, не теряя времени на дальнейшие споры, я выбежал с балкона. Но прежде чем я успел закрыть свое сознание, Армандра мысленно крикнула мне вслед:

«Хэнк! Хэнк! Не забудь про наш договор!»

Я помнил, что путь на крышу плато займет у меня две, от силы три минуты — пробежать по галерее с окнами, выходящими на равнину, и подняться по длинной лестнице. Промчавшись по коридору и взлетев по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки, я оказался наверху и сразу понял дьявольскую хитрость Итаквы.

Он отлично знал, где самое слабое место обороны плато — его крыша, где постоянно пребывала лишь горстка людей, по большей части не воинов, ведущих наблюдение за лежавшей внизу просторной равниной. Впрочем, я был полностью уверен в том, что, сколько бы змеев с людьми ни посадил на плато Итаква, какой бы численный перевес ни получили нападающие, наблюдатели на крыше будут драться до конца.

На плоскую, но изобилующую невысокими нагромождениями скал крышу горного массива — собственно плато — вело лишь четыре лестницы, в серое небо Бореи смотрели только четыре выхода изнутри. Все четыре отстояли довольно далеко один от другого, и никак, кроме как через эти ходы, приникнуть внутрь было невозможно. Что, если Трейси и остальных отрежут от спасительных лазеек? Эта и еще какие-то подобные мысли занимали меня, пока я преодолевал последние ступеньки. И хотя, покинув Армандру, я остановился, переводя дух, под открытым небом, где пронизывающий ветер гулял по скользким камням и наносил им страшные удары, менее чем через три минуты, которые я отвел себе на эту дорогу, мне показалось, что миновали по меньшей мере полчаса.

Я ненадолго остановился, чтобы оценить ситуацию и отдышаться. Мало того что пассажиры воздушных змеев успели добраться сюда; я с первого взгляда отметил, что тут что-то еще неладно, а что именно, мне вскоре стало ясно.

Фигуры Трейси, Джимми и Уайти я отыскал почти сразу — они сражались с высадившимися на плато воинами Итаквы. Наравне с ними бились наблюдатели — их было с дюжину, — тоже захваченные врасплох внезапным десантом.