Исчадия разума

— Мы осмотрим куб, — ответил ему генерал, — мы обследуем его тщательно, но очень осторожно. Если после этого ситуация не прояснится, мы продолжим наш путь. Впереди, если гнусный хозяин гостиницы не врал, должен быть город, и мне кажется, что в городе мы скорее найдем объяснение интересующим нас вещам, нежели здесь. Если мы захотим и если в этом будет смысл, мы всегда сможем вернуться сюда и сделать еще одну попытку подойти к кубу.

Пастор, махнув рукой в сторону Юргенса, спросил Лэнсинга:

— Он в состоянии путешествовать?

Лэнсинг повертел в руках недоделанный костыль.

— Юргенсу понадобится некоторое время, чтобы привыкнуть к нему. Это непростая задача. Я мог бы сделать лучший костыль, если бы под рукой были необходимые материалы. Юргенс сможет идти, но медленно. Нам нужно будет подстроиться под его скорость. Думаю, нам некуда спешить.

— Не уверен, — вновь вступил в разговор генерал, — Мы толком не знаем ничего о нашей экспедиции. Возможно, существуют некие пределы, неизвестные нам.

— Чтобы действовать эффективно, для начала давайте попробуем понять, почему мы здесь. Мы не должны упускать ничего, что может дать нам ключ к разгадке, — высказала свое мнение Мэри. — По-моему, мы должны оставаться у куба, пока не убедимся, что в нем не заключено ничего важного.

— Интуиция подсказывает мне, — ответил на это генерал, — что в городе мы получим значительно больше информации, чем в этой пустыне. Там мы сможем найти людей и поговорить с ними.

— Да, если мы сможем понять их, — заметила Мэри. — И если они станут разговаривать с нами. Если они не прогонят нас или не бросят в тюрьму.

— Пожалуй, все это следует принять во внимание, — согласился генерал.

— Я полагаю, что пора укладываться спать, — сказал пастор. — У нас был длинный и тяжелый день, всем нам необходим отдых.

— Я первым буду стоять на страже, — заявил генерал, — затем вы, Лэнсинг. Пастор, на ваше дежурство приходится остающаяся часть ночи. Возражения есть?

— У вас нет необходимости стоять на часах, — сказал Юргенс, — это моя работа. Я никогда не сплю. Я обещаю быть бдительным. Вы можете положиться на меня.

Глава 11

После завтрака они пересекли дорогу и направились к кубу. Трава была еще влажной от росы. Юргенс поднял их с рассветом, уже приготовив овсянку и кофе.

В косых лучах утреннего солнца куб не казался таким голубым, как при ярком дневном освещении, и мерцал подобно изящному и хрупкому опалу.

— Он как фарфоровый, — сказала Сандра. — В первый раз он лишь слегка напоминал фарфор, но сейчас невозможно ошибиться.

Пастор поднял камень размером с кулак и швырнул его в стену куба. Камень отскочил рикошетом.

— Это не фарфор, — сказал пастор.

— Что за дьявольский способ выяснения, — сказал Лэнсинг. — Куб может запомнить, кто бросил камень.

— Вы говорите так, будто он живой, — заметила Мэри.

— Я не поручился бы в обратном.

— Мы только теряем время, болтая здесь, — проворчал пастор. — Я продолжаю видеть в кубе зло, но если остальные намерены изучать его, что ж — пожалуйста, я не против. Чем скорее мы закончим, тем скорее сможем заняться чем-нибудь другим.

— Правильно, — сказал генерал. — Давайте вернемся в рощу и срубим несколько шестов. Ими можно прощупывать землю, перед тем как ступать на нее.

Лэнсинг не пошел с генералом и пастором. Он последовал за Юргенсом, который пробовал ходить с помощью костыля. Пока получалось не очень успешно, но со временем, сказал себе Лэнсинг, он приспособится. Дважды Юргенс падал и Лэнсинг помогал ему подняться.

— Оставьте, — в конце концов сказал ему Юргенс, — не нужно меня подстраховывать. Я ценю вашу заботу, но должен научиться справляться сам. Если упаду — сумею подняться.

— Ладно, приятель, — ответил Лэнсинг. — Скорее всего, вы правы.

Лэнсинг по-прежнему поглядывал на Юргенса. Тот упорно делал попытку за попыткой. Он упал, но с помощью костыля поднялся и снова возобновил тренировку. Генерал и пастор были в роще, вырубая шесты, и Лэнсинг иногда слышал звук топора. Мэри и Сандра, наверное, находились по другую сторону куба.

Оставив Юргенса, Лэнсинг медленно обошел куб, не ступая при этом на песчаную полосу. Он внимательно разглядывал его стены, надеясь увидеть шов или какую-нибудь щербину на его поверхности, но не обнаружил ничего. Стены были гладкими, без единой трещины. Материал, из которого они были сделаны, выглядел монолитным.