Исчадия техно

Похоже, кто-то «кожаным» досаждает настолько, что им приходится серьезно, по местным меркам, заботиться о безопасности.

* * *

Лодка шла сама – веслами лишь чуток помогали, сильно не утруждаясь, обычно лишь удерживали носом по курсу. И когда Влад резко приналег, круто отворачивая от правого берега, Давид удивился:

– Ты чего? Хорошо ведь идем.

– Лестница.

– Что?

– Лестница впереди, по правому берегу. С обрыва к воде спускается. Наверное, и причал там.

– Хорошее у тебя зрение, а вот у меня дрянь. Читать любил по малолетству и совсем испортил.

– Лучше бы ты мандаринами занимался…

– Ага. И баранами. Хорошие глаза сейчас бы не помешали.

– Очки надо носить.

– Да как-то стеснялся – не идет мне, а линзы страшная штука. Стороной пройдем?

– Нет. Заглянем.

– Зачем?! – вскинулась Лиля.

– Затем, что нас с берега видно прекрасно. Сейчас еще есть шанс, что не заметили, а вот пока будем мимо проходить, не отвертимся. Если там толпа, попремся напролом. А если один-два, то прикончим, и они уже никому ничего не расскажут.

– Так если и расскажут, то что? Мы ведь никого не видели за весь день, ни одной деревни.

– На реке заливов много, в которые мы не заглядывали, и русло часто раздваивается, не говоря уже о притоках широких, где лодки могут проходить. Может, мы мимо сотни поселений прошли и не заметили ни одного. Соберут погоню по воде и берегу, потом хлебнем лиха.

– Но если здесь их полно, то погоню так и так могут послать, – продолжала волноваться Лиля.

– Могут. Если мы, как настоящие идиоты, попремся средь бела дня. А если дождемся темноты и тихо, не шевеля веслами, прошмыгнем, вряд ли заметят. Давай, Давид, под берег, к тому дереву склонившемуся. Под ним, похоже, причалить можно, и заметить там лодку будет очень трудно.

* * *

На разведку Влад пошел один. Толку от близорукого, имеющего проблемы с лишним весом Давида в таком деле будет мало, а вот вреда – наоборот. Да и девочек оставлять без мужского присмотра нельзя – не из тех они, кто без глупостей способен просидеть в ожидании неизвестно сколько времени.

Берег здесь, как везде, зарос кустарником и деревьями, обычно наклоненными к воде. Имелась и тропа, но кто ее вытаптывал – ноги, лапы или копыта, понять было трудно, особенно с почти нулевыми навыками чтения следов. Влад даже не пытался, прекрасно помня, что обувь у «кожаных» без каблуков и твердых подошв, оттиски которых можно легко заметить на любой почве. Он просто медленно продвигался вперед, часто останавливаясь, подолгу вглядываясь вдаль, пытаясь разглядеть через переплетение ветвей подозрительное шевеление. Ведь если лодку засекли, то, скорее всего, должны кого-нибудь послать проверить, куда она пропала.

На тропе было спокойно – ни зверь, ни человек не спешили навстречу, хотя быть в этом полностью уверенным нельзя: видимость не превышала полсотни метров, а дальше ветви сливаются в сплошную массу, лишь местами нарушенную «окнами», через которые Влад и надеялся приметить угрожающее движение. Если вдруг враги пойдут по чаще, плюнув на удобство передвижения, то там бесшумно ни за что не пробраться – дебри те еще. Он их обязательно услышит, тем более денек почти безветренный, кроны едва шевелятся и делают это почти беззвучно.

Из-за всех предосторожностей ушло не меньше часа, прежде чем Влад наконец различил среди ветвей что-то темное, вряд ли относящееся к лесу. Утроив бдительность, простоял минут пять, но ни одного подозрительного звука не донеслось. Держа ружье на изготовку, прошел еще чуть и, увидев наконец, что именно здесь стоит, испытал приступ дежавю. Даже на миг решил, что каким-то образом вернулся на много километров вверх по течению или вообще свихнулся на почве перенесенных приключений.

Те же матерые тополя со светлой корой и раскидистыми пышными кронами, дающими лучшую в этих лесах тень, после, разумеется, дубовой. Ни кустов вокруг, ни деревьев мелких – только эти великаны живописной группкой расположились. Один из них украшает середину двора маленького поселения: пара избушек по углам квадрата жердевого частокола. Снаружи подступы защищают два ряда наклоненных кольев, среди ветвей виднеется наблюдательная площадка. Ворота одни, но есть еще узкая калитка на обращенной к береговому обрыву стороне.

– Я это уже видел вчера… – не сдержавшись, тихо пробормотал Влад.

Но имелись и отличия от встреченного в первый раз. Если вчерашнее поселение жило своей жутковатой, но активной жизнью, то это было мертво. Ворота выбиты, створки на земле валяются, калитка и вовсе исчезла, во дворе следы пожара: угол правой избы не просто закопчен – обуглен, а под второй навалена куча почерневших дров. Такое впечатление, что огонь занялся и почему-то потух. Хотя причины могут быть простыми – допустим, хлынул ливень как из ведра, а дерево и перед этим было не пересохшее.

Постояв немного, Влад не заметил ничего подозрительного. Уши тоже ни о чем не предупреждали. Ни движения, ни шума – обычная лесная жизнь, без человеческого присутствия. Даже голос в голове, и тот помалкивал.